Товарищ «Чума» 8 - lanpirot. Страница 54


О книге
я как-нибудь перетерплю её навязчивые заигрывания, да и Глафиру Митрофановну на этот счет стоит заранее предупредить. А то еще подерутся ненароком. Ведь Глория по сути, действует чуть ли не на инстинктах — её просто неосознанно влечёт ко мне… А точнее, к тому настоящему Чуме. И я считывал эти желания и эмоции как из раскрытой книги.

Ладно, с этой проблемой мы как-нибудь разберёмся в более спокойной обстановке. Но разобраться нужно будет обязательно, иначе в будущем это превратится в настоящую большую занозу. Да и еще и весьма болезненную по всему. Нужно будет переключить интерес старушки на кого-нибудь другого. Не знаю, насколько это реально, но попробовать можно.

— Что прикажете, Месер? — уточнила Глория.

— Едем в Гестапо, конечно же! — словно само собой разумеющееся ответил я. — Выезжаем прямо сейчас!

— Яволь, герр Чума! — по-военному ответила Глория, даже каблуками по-гусарски прищелкнула.

— Товарищ Чума, — улыбнувшись, ненавязчиво поправил я, — привыкай!

— Хорошо, товарищ Чума.

— Вот так-то лучше! У тебя машина имеется?

— Конечно, — ответила ведьма. — Так-то начальник полевого госпиталя — немалая величина вермахте. Пойдемте, Месер, я вам покажу свою нынешнюю «метлу»!

Новой «метлой» колдуньи оказался представительский «Opel Kapitän», выглядевший даже снаружи куда как солиднее «Олимпии», на которой я прикатил в Покровку. На таких авто уже разъезжали офицеры среднего и высшего звена вермахта. Иногда ими не брезговал даже генералитет, раскатывающий в основном на самых крупных и мощных автомобилях «Opel Admiral».

«Опель Олимпия»

«Opel Kapitän»

«Opel Admiral»

Возле автомобиля начальника госпиталя обнаружился плешивый солдатик, развалившийся на пустых ящиках из-под каких-то медицинских принадлежностей и с наслаждением покуривающий настолько вонючие сигареты, дым от которых неприятно раздражал мои обонятельные рецепторы.

И где он только нашёл это дерьмо? Я и сам курю, но такой ядовитой эрзац-смеси табака непонятно с чем встречаю первый раз в жизни. Я машинально потер нос, чтобы не расчихаться, а Глория недовольно поморщилась. Когда мы приблизились к машине, солдатик вскочил на ноги и нацепил на голову полевую кепку.

— Зиг хайль, фрау обер-фельдартц! — Отсалютовал солдат, выбросив правую руку в нацистском приветствии. Меня он не замечал.

— Айфельд! — вместо приветствия накинулась на него Глория. — Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не курил эту гадость? От этого мерзкого табака уже весь салон провонялся! Неужели на складе нет ничего с более приятным запахом?

— Я просил, фрау Адэнауэр, — затушив дымящийся окурок о подошву сапога, виновато проблеял водитель. — Но гаупт-фельфебель Шницель сказал, что ничего лучше нет, и не предвидится.

— Хорошо, я сама с ним поговорю, — недовольно пробурчала ведьма. — А пока кури подальше от меня и машины! Заводи, поехали!

— Куда изволите, фрау Аденауэр? — Водитель услужливо распахнул заднюю дверь.

— Заводи уже, Айфельд! Время не ждёт! — Глория повысила голос, и солдатик тут же оказался за рулем авто. — Едем в Гестапо, — распорядилась она, пропуская меня вперед, а сама усаживаясь следом.

[1] Обер-фельдарцт (нем. Oberfeldarzt; сокращённо: OFArzt или OFA) — воинское звание в вермахте. Оно обозначает офицера медицинской службы, например хирурга или стоматолога и сопоставим по рангу с подполковником сухопутных войск или военно-морским коммандером.

[2] — Was… Was es für die Scheiße, Pichler⁈ (нем.) — Что… что это за дерьмо⁈

Глава 22

До Покровского отделения тайной полиции автомобиль Глории добрался минут за пять-семь — здание администрации, амбары и склады колхоза «Красный сеятель» располагались буквально за околицей поселка. Гестаповцы облюбовали для своих нужд здание отделения милиции, поскольку оно было оборудовано несколькими камерами-изоляторами временного содержания, где собственно, фрицы и содержали пленников. Тех, которых сразу не расстреляли или не повесили.

Следы собственных преступлений нацисты и не собирались скрывать — наоборот, выставляли их напоказ. Чтобы местные жители, кого еще не вывезли в Рейх, боялись. Когда мы проезжали мимо центральной площади поселка, я увидел несколько больших виселиц, занимавших практически всё свободное пространство площади. И на этих орудиях смерти не было свободного места.

Мне показалось, что я узнал в болтающихся на перекладинах трупах с табличками «Partisanen» на груди и товарища Сурового, и товарища старшего политрука, и еще нескольких человек, которых запомнил после посещения отрада. Неистовый гнев тягучей волной всколыхнулся в моей сердце. Забурлил по жилам, заставляя сердце бешено сокращаться. Разбуженный от спячки магический источник погнал из резерва по меридианам потоки силы, готовые вот-вот выплеснуться наружу смертельным заклинанием для захватчиков.

От безумного и необдуманного поступка, который я едва не совершил, поддавшись обуревавшим чувствам, меня удержала старая ведьма. Она положила свою прохладную ладонь на мои напряженные руки, готовые вот-вот выдать убийственный и мощный конструкт. Ну, насколько бы хватило проводимости моих энергетических каналов.

— Месер, мне кажется… или вы сейчас действительно «взорвётесь»? — горячо прошептала она мне на ухо. — Я чувствую, как вокруг вас сгущается тьма. Еще немного и вы не сможете оставить этот выброс… Месер, вы меня понимаете? — И она резко встряхнула меня за грудки. А силищи у старой ведьмы оказалось ого-го!

— Вот тля! — После небольшого физического воздействия Глории я наконец-то смог вновь себя осознавать и, что самое главное — критично мыслить.

Туман гнева рассеялся, и мне стало очевидно, что я только что чуть всё не испортил! Ведь нанести избирательный удар — только по фрицам, я бы не смог. А это значит, что могли пострадать и невинные люди — жители Покровки, которым приходилось как-то существовать в оккупации. Да и те, кого я собирался вытащить из гестаповских застенков, скорее всего погибли бы вместе с немцами. Как бы я их там сортировал?

Ко всему прочему, после настолько обильных жертв в мой резерв потоком хлынет сила — вознаграждение за совершенное злодеяние. И меня вновь начнёт рвать на немецкий крест «лихорадка Сен-Жермена» — ведь мои энергетические каналы до сих пор еще находятся в плачевном состоянии, невзирая на все ухищрения по их восстановлению.

— Вы как, Месер? — участливо поинтересовалась Глория, вновь горячо зашептав мне на ухо.

Она без всякого зазрения совести прижималась ко мне своим крепким телом. Но я в этот момент мог думать только об одном: как же мне повезло, что я не сорвался! И это было полностью заслугой ведьмы.

Перейти на страницу: