Так не бывает!
Или…
Возможно ли, что Лада одобрила наш союз не из-за приворота? А что, если она точно знала… что это мой мужчина? Даже не так. Она точно знала, что мы – половинки одного целого. Потому что…
«Мне страшно признаваться в этом даже себе, но… Влад, ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься. Не знаю, любовь это или благодарность… Я обязательно разберусь в своих чувствах. Дай мне время».
Этого я вслух, конечно же, не произнесла. И никак не ответила на признание Влада. Впрочем, он ничего и не ждал. Вышел из ведомобиля, открыл мне дверь, подал руку и проводил до двери подъезда.
- Приятных снов, Марьяша.
- И тебе…
Я взбежала по ступеням так быстро, словно за мной гнались.
Лидия Алексеевна времени даром не теряла. Подозреваю, что она вовсе не ложилась спать, потому что многое успела сделать к моему приходу. А ведь мы договорились встретиться в восемь утра. Меня пригласили к завтраку.
- Я отвела вам правое крыло на втором этаже, - сообщила Лидия Алексеевна, усадив меня за стол. – Там несколько комнат. Спальня, кабинет, гостиная. И мастерская для твоих кукол.
- А детская? – спросила я, с тоской уставившись в тарелку с гречневой кашей.
Гречку я не любила. Особенно в таком виде – с молоком.
- Детская внизу. Дети ведут себя беспокойно.
Я с негодованием уставилась на свекровь.
- Детский плач может мешать спокойному сну, - добавила Лидия Алексеевна.
И уставилась на меня, не мигая.
- Если вы беспокоитесь, что ребенок помешает Владу, я буду спать в детской, - сказала я.
- А где ты хотела бы устроить детскую? – поинтересовалась Лидия Алексеевна.
- Рядом со спальней. Если свободных комнат там больше нет, то мастерская не нужна.
- Как скажешь, - подозрительно легко согласилась она.
Первую ложку молочного гречневого супа я проглотила с трудом. Вторая намертво застряла во рту.
- Если не любишь, зачем ешь? – спокойно спросила Лидия Алексеевна. – Выплюнь.
Она взяла со стола серебряный колокольчик, позвонила и приказала вошедшему слуге унести тарелку с кашей. Я заставила себя проглотить то, что держала во рту.
- Марьяша, есть что-то еще, что ты не ешь?
- Вареный лук, - призналась я, смущаясь. – И тушеная капуста. И… печенка. А еще… молочный кисель.
Лидия Алексеевна понимающе кивнула.
- Здесь тебе этого не подадут.
Вместо каши передо мной появились золотистые сырники. И плошки – со сметаной, с ягодами, с вареньем.
После завтрака Лидия Алексеевна повела меня осматривать комнаты. Вот тогда я и подумала, что ночью она не спала, а гоняла слуг, потому что комнаты сияли чистотой и пахли свежестью. В гардеробную успели перенести мою одежду, а остальные вещи разложить в спальне и гостиной. Я привела с собой Таню, и кое-что она переставляла по-своему.
А в комнате, что находилась рядом со спальней, вовсю делали ремонт – клеили новые обои, красили оконные рамы.
- Тебе нравится цвет? – спросила Лидия Алексеевна. – А рисунок? Прости, что решила без тебя, но времени мало.
Я, не отрываясь, смотрела на стену, что уже успели оклеить обоями. Нежные розовые и золотистые цвета с добавлением светлой зелени. Детский рисунок – цветы и бабочки. А ведь Лидия Алексеевна не отдавала никаких распоряжений насчет расположения детской с тех пор, как мы сели завтракать. Значит, проверяла…
- Все прекрасно, - заверила я ее. – Я доверяю вашему вкусу.
- Займемся платьями. Я успела на них взглянуть…
Лидия Алексеевна увлекла меня в гардеробную комнату.
Что ж, скучно не будет. И это хорошо. Я устала бояться и переживать. Пора двигаться дальше.
Глава 36
Глава тридцать шестая, в которой Владислава ослепляют чужие прелести
Влад
Предложение Марьяны провести вместе ночь неприятно царапнуло по самолюбию. И вообще, ее поведение… не радовало.
Нервное потрясение? Безусловно. Девушка многое пережила. Даже память потеряла после родов и безвременной кончины батюшки. И все же…
Если бы Марьяна чувствовала к Владу хоть что-то кроме благодарности, она и вела бы себя иначе. И наверняка не стала бы предлагать себя… в знак расположения.
Или он многого хочет?
- Поухаживай за ней по-человечески, - посоветовал Добрыня. – Барышни внимание любят. Такое… простое. Конфеты, цветы, прогулки.
Влад не жаловался, Добрыня сам догадался, отчего тот печален. Все же давно они друг друга знают, с самого детства.
- Думаешь, поможет? – вяло поинтересовался Влад.
- Не попробуешь – не узнаешь.
И то верно. Влад и не надеялся подружить Марьяну с матушкой, а получилось. И тут сдаваться рано. Надо пригласить Марьяну на свидание. Романтическое. Она согласится из чувства благодарности, а дальше…
Дальше будь, что будет.
- Ты придумал, как ребенка красть будем? – спросил Влад.
- Тю… Тихо. И незаметно. Что я придумаю, если местности не знаю? Опять же, навряд ли детей охраняют. Отвод глаз, артефакт невидимости. А после – в мешок. И тикать, пока не отобрали.
Примерно так Влад себе все и представлял. А интересовался исключительно для поддержания разговора. Они с Добрыней скучали в приемной, где проходила регистрация участниц. Сегодня барышни шли кучнее, но веселья это не добавляло. Распорядитель конкурса с подчиненными хорошо справлялись со своими обязанностями. Влад даже отошел на полчасика, к батюшке, но опять его не застал.
- Да во время конкурса вся семья старается держаться подальше от палат, - пояснил ему один из секретарей. – Суета. Великий Князь по области путешествует. Может, передать что изволите?
- Не стоит, - сказал Влад. – Нам бы лично увидеться, когда это будет возможно.
Делается ли хоть что-то по делу Марьяны? Скорее всего, да. Все же черное ведовство и против Влада применялось. Но почему тихо? Никого не задержали… по горячим следам?
- Тю! – воскликнул Добрыня, когда узнал, зачем Влад ищет отца. – У меня бы спросил.
- А ты откуда знаешь? Тебе докладывают, что ли? – огрызнулся Влад.
- Ты забыл, где я теперь работаю? Между прочим, мы каждый день сводки по происшествиям получаем. Все, что касается княжеской семьи. И если идет какое-то внутреннее расследование – тоже.
Влад не стал пенять Добрыне, мол, ты не говорил. Знал, что услышит в ответ.
- Бумаги о неразглашении подписывал? – напомнил Влад. – Толку мне с твоих знаний.
- Подписывал, конечно. Но есть там интересный пункт…
Добрыня загадочно замолчал. Дать ему