— Так тебе и надо! Не будешь надо мной издеваться. Что, настоящая мамина бабушка? Мама про нее рассказывала, но так… как о ком-то, кого нет давным-давно. Как они вместе с ней кур воровали. Ты же не шутишь, нет? Я тогда и правда схожу к управдому насчет апато.
— Не шучу, — коротко подтвердил я.
— А ты ее не боишься? Ты же ощутил всю эту мощь?
Ох, не видела рыжая девятихвостую в облике лисы. Вот где шел разговор как раз о мощи. И ее, такую могучую, какие-то всадники с собаками сумели одолеть? Видать, есть у обитателей храмов свои секреты. Может быть, сама богиня Инари на их стороне выступила, сделав людей лишь проводниками своей воли.
— Ни капли не боюсь, это лишено смысла.
— Потому что если она замыслит что плохое, то бойся или не бойся, итог один? — выдала неожиданно дельную мысль девушка. — Тогда и я бояться не буду. Мы же с ней родня. Может, даже в ученицы меня по-родственному возьмет. Точно! — Ёрико пафосно вскинула вверх сжатый кулачок, подобно героине аниме. — А мама в курсе?
— Не смог ей дозвониться.
— От меня трубку возьмет, — кицунэ достала свой телефон из сумочки и еще два десятка метров мы слушали долгие гудки, закончившиеся сообщением о том, что абонент не абонент.
— Гуляет, похоже, потом дозвонюсь.
— Ёрико-сан, а о чем ты хотела поговорить, когда звонила? — спросил я, доведя боящуюся собак девушку до самой двери ее апато.
— А, точно, вылетело из головы от стресса. Твою сестру собираются отдать в рабство в храм Инари.
Глава 4
— Чего-чего? — я редко когда бываю по-настоящему зол, но тут буквально в ярость пришел. Лицемерная сучка Инари собирается наложить лапу на мою сестренку? В рабство?
— Нуу… фигурально в рабство. Им нужны жрицы, — чуть поправилась Ёрико. — Мама меня всю жизнь храмами пугает. Я в них даже не была ни разу. Ладно-ладно, не смотри так, не буду тянуть — мне позвонила Канами-сан и попросила передать Цукино Тенкаю, что от нее требуют проверить Тику-тян на наследие Инари. Она не хочет и просит помочь с этим. Но теперь-то эта проблема — ерунда! Амацу-сама наверняка решит ее одним взмахом хвостов.
Скорее всего наставница скажет что-то в духе «и когда эта Маэ успела стать нянькой для младших?». И еще спросит «чему я только тебя учила, Малыш». И не важно, что уроки она давала не совсем мне.
— Амацу-сенсей не будет решать наших проблем и ей тоже лучше не появляться в храмах. Но вот Цукино-сенсей, я уверен, найдет решение. Спасибо, что предупредила. Хотя могла бы и написать…
— Такое не доверяют переписке! Времени есть много, как я поняла. Вашу матушку не подгоняют, просто выставили требование.
— Принял. Еще раз спасибо.
По пути до дома я мог бы полностью успокоиться и привести мысли в порядок. Мог бы, однако воплощение зла все-таки нанесло свой удар. Белый кучерявый комок концентрированной ярости как-то сбежал от хозяйки и бросился на меня, намереваясь подпрыгнуть до самого горла и загрызть. Я восстановил в памяти то ощущение, когда совсем уж юный Макото отпугнул куда более крупную и страшную гончую и открылся ему. Показал Пироженке, кто тут настоящий хищник. Маленькое зло испуганно взвизгнуло и, развернувшись на месте с грацией, какую оценили бы на собачьей выставке, убежало в сторону своего дома. А если бы сестренка на него нарвалась? Или если бы белый демон пригорода вдруг повстречал белую девятихвостую?
Отвлекшись на собачку, так ничего и не решил, кроме самого очевидного — ни в какой храм моя сестра не отправится и нужно будет завтра спросить совета у наставницы. Решать мои проблемы она не подписывалась, но посоветовать, как быть, не откажет.
Дома меня ждал веселый хохот из гостиной, там где у нас телевизор. Прислушался пока переобувался в домашние тапочки.
— Вы только гляньте на сих самураев! Ха-ха-ха! Напыщенные петухи, а не бойцы. Я понимаю, что доспехи из бумаги, сё театр. Но кто так держит меч? А схватка? Будто танец какой! Вы поглядите, он клинок клинком остановил! Сломает же катану. И суеты-то сколько! Когда взаправду бой — один удар и нет врага. В кабуки их уже едой бы закидали за бездарность. А тут коль кинешь, только дома бардак наведешь.
— Бабуль, ну че ты? Нормальная же дорама. Глянь, какой этот аристократ красавчик, — возразила Тика. — Мне такое не особо заходит, я больше фэнтези люблю, чтоб с магией, но не голимый исекай. Но эта классная.
— Уже не первый коку битва там идет. И что с его лицом? Как после омовенья чист. Где грязь, где пот, где кровь? А это значит что? Он трус и не достоин восхищенья… А это что, шиноби? И зачем ему катана? Какая глупость!
— Ну… сражаться? — с долей иронии в голосе предположила сестренка.
Амацу-сенсей опять расхохоталась.
— Потешная ж ты, дева. Лазутчику вообще не нужен меч, он наряжается купцом иль нищим и проходит сквозь заставы. Он одевается слугой, в колодец яд бросает, лишает жизни без сраженья. А коль шиноби принимает бой, он остолоп и неудачник, не наймут такого.
Прошел тихонько, как тот самый ниндзя, мимо дивана, к лестнице ведущей на второй этаж, куда должна была уйти Мияби. Пообщаться предметно с Амацу-но-Маэ у меня будет возможность завтра, так как я всё еще в отпуске. Место для сна ей Цуцуи наверняка определила. Так чего отвлекать от дорамы…
— Эй, где смешные самураи⁈ Эта Амацу хочет знать, что дальше, — воскликнула вдруг явно несколько ослабившая самоконтроль в домашней обстановке старушка. Голос ее был полон возмущения, а из телевизора донеслось на увеличенной громкости:
— Фанта! Никаких правил, только веселье! — включилась бодрая музыка. — О-о-о! Это же виноградный вкус! Фанта! Всегда весело!
— Бабуль, ты что, рекламу никогда не видела? — удивилась Тика.
— Эта Коноха повидала всякое! Но столь мерзких звуков ее уши еще не внимали.
— ЭТО ЧТО, ЧИПСЫ⁈ ТАКОГО ХРУСТА Я ЕЩЁ НЕ СЛЫШАЛ!
— ХРУСТИ со мной!
* * *
— Ты убил моего отца! — возмущенно и с ненавистью.
— Нет, Люк… Я твой отец! — хрипящим голосом Дарта Вейдера.
— Не-е-ет… подожди… Это значит — у нас семейные скидки?
— Судьба