— Это угроза? — уточнил он, в принципе понимая, каких именно обязательств данные слова могли касаться.
— А вы как считаете? — уточнила она, на мгновение став серьёзной, но потом вновь улыбнувшись, — я просто сообщила о проблемах, которые ожидаю, в связи с принятием данного закона. Разумеется, если его примут, мы оспорим его в Республиканских Высшем и Конституционном судах, не говоря уже о том, что часть сенаторов будет против, да и не желая потерпеть большие финансовые убытки, мы будем вынуждены свернуть часть благотворительных и других проектов… Я бы хотела, надеюсь, вы это передадите, хотя бы просто услышать мнение канцлера на счёт этого закона. Он вам ничего не говорил на этот счёт?
— К сожалению, нет, но я обязательно уточню у него, — ответил Сейт, задумавшись.
Девушка как-то странно, во всяком случае, так показалось, посмотрела на него и направилась к своему шаттлу, у которого её ждал десяток телохранителей и Сенатская гвардия, которая за этими самими телохранителями следила, и сказала, — ясно, спасибо… И передавайте пожелания скорейшего выздоровления канцлеру!
— Обязательно передам. Доброго дня, — ответил он на автомате. Шаттл взлетел почти сразу, как поднялся трап, потому он сел в свой аэрокар лишь после того, как проследил, что тот скрылся в потоке других транспортов, предварительно поравнявшись с четырьмя тяжёлыми истребителями.
Его транспорт так же охраняли четыре гвардейца, а точнее, следили за его личными телохранителями. Канцлер имел право не только на охрану Гвардии, но и свою собственную, которую себе и организовал, а вот его помощники могли иметь таковую только на официальных встречах, от чего приходилось использовать услуги частных охранных агентств. Дроид-пилот развернул голову на сто восемьдесят градусов в его сторону, начав поднимать машину после его слов, — в Медицинский центр.
Следом за ним устремились четыре аэроспидера, на которых сидели хорошо подготовленные и вооружённые телохранители. Сейт не брал их в салон не только от того, что больше доверял лично запрограммированному дроиду-пилоту, но и потому, что в дороге часто проводил важные переговоры, да и вообще, больше любил, когда его не беспокоили во время работы. А именно сейчас вдвойне был благодарен своей предусмотрительности.
Выключив и отложив планшет, достал из кармана специальное кодирующее устройство и подключил к системе связи своего аэрокара, после чего ввёл необходимые коды и включил зашифрованный канал связи. В это же время достал из специального шкафчика устройство в виде пирамидки и включил его, от того во все стороны пошло зеленоватое свечение. Разумеется, пришлось подождать некоторое время, особых установок по времени сеанса не было, слишком щепетильно он относился к данному собеседнику, слишком много от того зависело и слишком серьёзно относился к секретности данного момента в целом.
— А? Сейт? Магили, отец на связи, ты ведь хотела с ним поговорить? — проговорила голограмма красивой, пусть и немного полноватой девушки, которой было двадцать восемь лет. Голограмма этого не показывала, но у неё были рыжие волосы и карие глаза, одета она была в одежду похожую на его, только более открытую, и обычно предпочитала фиолетовый цвет.
— Папа! Папа звонит! — раздался детский голос где-то рядом, после чего девушка взяла на руку девочку лет восьми. Детям на его родине позволяли носить более простую одежду, потому она была в простом платье с юбкой, полностью скрывавшей ноги и головном уборе, похожем на детский чепчик. Её волосы так же были рыжими, более светлыми, чем у матери, а вот глаза хоть и были карими, но всё равно были отцовскими.
— Привет доченька, как вы там с мамой? — позволив себе слабо, но искренне улыбнутся, произнёс мужчина, — где Салим?
— Салим сейчас с дядей Дрейдом, учится стрелять из винтовки, — ответила девочка негромко, опустив взгляд, — и зачем это ему… Папа, папа, а ты скоро приедешь? Когда у тебя отпуск?
— Не знаю дорогая, пока не знаю, в галактике неспокойно и… мой начальник очень занят, потому мне приходится работать за… троих. Чем занимаешься? — он хотел бы отправится домой прямо сейчас, но, конечно же, не мог, а потому сразу подавил это желание.
— Мы с мамой плетём корзинку, — ответила девочка, женщина опустила её и та куда-то убежала.
— А в целом как дела? — спросил он уже у жены, которую звали Карнелия.
— Всё в порядке, началась зима, но дети не болеют, если ты об этом, — ответила она тихо, смотря куда-то в сторону, — ты сможешь приехать в этом году? Скоро наша годовщина…
— Надеюсь что смогу, но сама понимаешь, Сепаратисты всё никак не успокоятся, — ответил он так же негромко, глядя на жену, — вы получили перевод, что я вам отправил?
— Да, но, — девушка как будто не хотела это говорить, но всё же заговорила, — сто миллионов, это не слишком много?
— Нет. У Грайда скоро свадьба, а у Бинисты, кажется, должна родится двойня. Я же не виноват, что у нас так много родственников. Да и хотелось бы, чтобы к моему приезду наша усадьба была готова, поторопишь строителей? — ответил он, на мгновение бросив взгляд в окно и поняв, что приближается к точке назначения.
— Да, но ты должен знать, что из-за боевых действий начались проблемы с материалами и… — начала жена, но тут вернулась дочка, подняв над головой обеими руками довольно крупную плетённую из веток лозы корзину.
— Вот! Смотри папа, я сделала здесь и здесь узоры, а тут две ручки, чтобы было удобно её носить! — по голосу и виду дочери было видно, что она очень гордится тем, что сделала, и не без причины, плетение было одним из древнейших ремёсел их родины.
— Очень красиво получилось, молодец, — произнёс он, после чего вновь посмотрел на приближающуюся внушительную постройку, — ладно, извините дорогие, но у меня работа. Нужно идти.
— Ну, опять, — недовольно насупилась дочка.
— Постараюсь связаться с вами завтра, пока. Целую тебя, дорогая, и тебя, доченька, — произнёс мужчина, после чего в последний раз посмотрел на семью и отключил канал связи, убрав кодирующее устройство в карман.
Он торопился не только из-за приближения Медицинского центра, но и затем, чтобы успеть ещё раз просмотреть отчёт, возможно, внести последние правки и успеть его закончить. Времени на всё это ушло ровно столько, сколько приземлялся транспорт и