Катя выгнала меня с табурета, сама села перед зеркалом и за несколько минут превратила себя в японку. Причем ее собственный образ получился более отточенным, чем мой. Ну еще бы, над собой Катя работала намного дольше. Себя знает гораздо лучше.
— Поразительно, — восхитился дядя Боря, когда она закончила.
— Дядь Борь, вы попросите Катю, она вас тоже превратит в японца. Станете достопримечательностью русского сектора. Будем показывать вас туристам и рассказывать, что у нас в дворниках чистокровный японец.
Дядя Боря рассмеялся, оценив шутку.
После дворницкой отправились к зданию русской канцелярии конклава. Где выписывают пропуска, уже знаем. Окинув взглядом очередь, не вместившуюся в тесное помещение пункта выдачи пропусков, мы с Катей пристроились в ее высунувшийся на улицу хвост.
— За кем будем? — спросил я деловито.
— За мной не занимали, — ответила женщина средних лет, — О, китайцы, а по-русски хорошо говорите.
— Это потому, что мы не китайцы, а японцы, — пояснил я вежливо.
Очередь шла, не сказать, что медленно, но простоять пришлось больше часа. Я сунул в окошко свой российский паспорт.
— К Рудольфу Боленскому, — сказал я, — По поводу вакансии переводчика.
— Вы русский?
— Паспорт соврать не даст.
Чиновник в круглых очках посмотрел на меня поверх стекол.
— Рудольф Иваныч подавал вакансию референт-переводчик, — уточнил он после паузы.
— Все верно. Я переводчик, а она — референт, — я пододвинул Катю к окошку, чтобы чиновник мог ее рассмотреть.
— Паспорт давайте.
Я вопросительно посмотрел на Катю, а вдруг нет у нее паспорта? Она же попаданка, попала сюда в собственном теле. К моему облегчению Катя достала из сумочки такой же российский паспорт, как у меня.
— Двести тридцатый, — сухо сообщил чиновник, возвращая паспорта и бланк пропуска с двумя фамилиями.
Мы с удовольствием выбрались из душного бюро пропусков и перешли к главному входу. Охранник вампир пропустил нас, проверив пропуска и паспорта.
— Макс, если тут попасть в здание такая проблема, что дальше будет? Какой из меня референт? Я даже не знаю, чем занимаются референты.
— Большинство референтов и сами не знают, чем они занимаются. Прорвёмся.
В двести тридцатом кабинете секретарь еще раз проверил наши пропуска, попросив обождать на диванчике. Мы сели на диванчик и затихли. И даже успели слегка заскучать, как вдруг из кабинета вышел Вольдемар собственной персоной, а ведь я его ауру внутри не засек. Похоже, стоит какая-то защита от сканирования. Неприятная новость. Я думал, что всех могу видеть сквозь стены. Оказывается, не всех.
Вольдемар быстрым шагом прошел к выходу мазнув по нам с Катей рассеянным взглядом. Перед тем как выйти из приемной, замедлился и задумался, будто пытаясь сообразить что-то. Мы с Катей внутренне подобрались. Если он нас вспомнит, наверняка разорется и устроит разборки. Но он не вспомнил. Так и не поняв, что именно зацепило его внимание, открыл дверь приемной и вышел в коридор.
Я слегка толкнул Катю локтем, украдкой показав ей большой палец. Молодец. Маскировка сработала.
— Заходите… я говорю, заходите, — окликнул секретарь, глядя на нас недовольно, — Рудольф Иванович ждет.
Мы подхватились с места и прошли за дверь оббитую дорогой кожей скорее всего магического животного.
— Здравствуйте, — поздоровались мы хором.
Рудольф Иванович оказался мужчиной за сорок с легкой сединой на висках. Сыночку своему под стать, такой же породистый и надменный фейс.
— Почему вас двое? — сразу спросил он, не поздоровавшись и не предложив сесть.
К хамоватому отношению я был готов.
— Я — переводчик, она — референт, — доложил я.
— У меня оплата предусмотрена на одного человека.
Эти Боленские, оказывается, не только хамы, но и жмоты.
— Мы согласны отработать двоем на одну ставку.
— Японцы, что ли? — продолжил допрашивать Боленский старший.
— Эмигранты. Я во втором поколении. Катя в третьем. Меня зовут Масима Каратоси.
— Масима, значит, — Рудольф Иваныч перевел взгляд на Катю, — А ты по-русски говорить умеешь? Мне нужен референт, чтобы разбирался в японской культуре.
— Умею, — ответила Катя, — Позволю себе сразу дать вам совет как референт нанимателю.
— Что за совет?
— Если вы не встаете с места, принимая у себя японца, и не предлагаете ему сесть, то наносите тяжелое оскорбление.
Папаша Боленский хмыкнул.
— Присаживайтесь, раз такое дело, — правда своей жопы от кресла не оторвал.
Мы с Катей уселись на стулья, стоящие перед длинным столом.
— Что еще скажете про японцев?
— Японцы будут вести себя с вами очень корректно и не подадут вида, что считают вас гайдзином, — пришел я Кате на выручку.
— Кем?
— Гайдзином, то есть чужаком, иностранцем.
— А вас они будут считать за своих? — спросил Рудольф заинтересованно.
— Конечно, — ответил я ничтоже сумняшеся, — Для них мы и есть свои.
— Ну хорошо. Конференция пройдёт завтра утром. Оплата пол кворка.
Я прикинул, что в рублях это больше восьмидесяти тысяч. Неплохо зарабатывают переводчики референты в городе Солнца.
— Где и во сколько нам быть? — спросил я.
— Сюда подъезжайте к половине девятого.
— Пропуск надо еще раз оформлять? — спросила Катя.
— Не надо. Я вам этот продлю.
Глава 16
— Куда пойдём? — спросила Катя, когда мы вышли из здания канцелярии.
По тону ее вопроса я сразу понял, что возвращаться на лицевую сторону она не хочет.
— Поскольку никаких дел до завтрашнего утра у нас не запланировано, предлагаю прогуляться по городу Солнца.
Именно этого предложения Катя и ждала.
— Куда пойдём? — задала она тот же вопрос, но вкладывая в него уже совсем другое содержание.
— Город Солнца — это планета Земля в миниатюре. До Китая тут рукой подать. А до Америки полчаса ходьбы. Но вот я думаю, чего я не видел в Америке?
— Я в Америке ничего не видела, — призналась Катя, — И не особо стремлюсь.
— Тогда предлагаю не ходить по замкнутому кругу. Мне любопытно, где заканчивается город Солнца. И что начинается там, где заканчивается город Солнца. Должны же быть у него внешние границы.
— Если город Солнца — это