Наручи — усиливают хват втрое, руки быстрее отдыхают.
Нагрудник — даёт тройную выносливость, уменьшает нужду в еде и питье втрое. С ним можно продержаться без кислорода втрое дольше.
Шлем — позволяет бодрствовать втрое дольше и усиливает дальность зрения троекратно.
Поножи — усиливают втрое мышцы ног, уменьшают усталость.
Щит — даёт тройной вес телу без собственных ощущений. Кстати, так и импульсы легче переносить от ударов и противостоять чему–то мощному.
Меч — лёгкий, как пёрышко в руке, но реальный вес — килограммов тридцать, острый, как бритва, клинок нельзя затупить или поломать. Это оружие считается нерушимым и самым редким доспехом Разлома. Как следствие, стоит целого состояния. Иваныч сказал, что за всю свою жизнь лишь об одном витязе слышал, обладавшем таким мечом. Потом тот сгинул в Разломе где-то в Китае. Так дед и сказал, посмеиваясь.
По большому счёту, полный доспех — это некий «акваланг», а то и «скафандр», позволяющий человеку продержаться в Разломе подольше. Быстрее убегать от монстров и демонов, дольше бодрствовать, дольше прожить без пищи, если загнали куда–то. А главное — эффективнее драться с демонами.
Когда дедуля закончил, я не сразу пришёл в себя. За такую информацию я бы не пожалел и четырёх сотен золотых. Если, конечно, он не соврал в чём–то и не навешал лапши.
Единственное о чём дедуля не сказал, это о бонусе с комплекта. Морозова упоминала о повышении резерва, если собрать все доспехи. Но я не стал умничать.
— Вы случаем не преподавали в Академии, Тимофей Иванович? — Спросил его, не скупясь на комплимент.
— Конечно, Артефакторику, науку об артефактах, но времена мои давно уж прошли, — ответил дедуля с грустью и вздохнул. — Устал я с тобой болтать. Если есть ещё, чем порадовать, давай.
— Последний вопрос, Тимофей Иванович, — сказал я и положил монетку Белки на стол.
При виде такой дед сразу нахмурился. Но следом заинтересовался.
— «Путеводная звёздочка», хорошего уровня, — прокомментировал. — Я такое не покупаю. Уж простите, барин, не гнушаюсь на воровское барахло.
— А как работает? — Спросил, подавая золотой рубль за информацию. Но Иваныч отмахнулся.
— Ай, так скажу, полно меня рублями забрасывать, — проворчал. — Заклинание есть специальное у Бриллиантовых. Я его не знаю, в Академии спроси, но лучше аккуратно, а то в недобром заподозрят. Хм, и где только ты всё это находишь. Молодой ещё и светлый.
Не думал, что продавец так переменится из–за какой–то монеты.
И хорошо, что я ему орешки Белки не показал. Хотя нужда имеется, один из трёх уже сдох, от него ничем не веет. Мысль узнать у Иваныча, как это заряжать, после реакции на «Звёздочку» отпала. А я ещё наивно полагал, что они бесконечно служат. Думаю, оставшиеся два шарика по паре раз ещё сработают, судя по излучению. А дальше я останусь без хорошего козыря в рукаве. Поэтому стоит беречь Орешки на самый крайний случай.
Чуть не забыв о важной вещи для похода, я отошёл к стеллажу с магическими сумками. К сожалению, сумку с вместительностью на порядок выше, чем у моей прежней найти не удалось. Я даже обратился к Иванычу. В итоге взял чуть компактнее с объёмом на тридцать процентов выше за пятнадцать золотых. Старую продавать не стал.
Напоследок поглядел обереги, которые в последнее время поручаю закупать десятникам под строгий учёт сотников, которые в свою очередь отчитываются Иллариону. Вроде без обмана. Доверяй, но проверяй, как говорится.
Провозившись в Лавке достаточно, вышел на свежий воздух с чувством удовлетворения настоящего шопоголика.
Свой резерв я прокачал уже до двадцати восьми единиц, побрякушки дали суммарно ещё восемьдесят восемь единиц. Общий теперь — сто шестнадцать! Мне кажется, я уже и Дарью обскакал! Конечно, можно было ей подогнать старые кольца. А с другой стороны, нечего баловать. Пусть сама на такое копит.
Я же сам иду к своей цели, развивая резерв, чтобы овладеть крестиком Ратко. Двести единиц? Пф, уже перешёл «экватор».
Вернувшись в особняк ещё до обеда, решился–таки примерить доспехи Разлома. А заодно проверить ощущения и удостовериться в словах артефактора.
Все свои ценности я уже перепрятал, пусть и снова в подвале. Но закатал на этот раз ещё глубже. Пришлось даже обнажившуюся землю обкладывать деревом. Я ещё подумал о каких–нибудь магических экранах. Но пока не решился спрашивать об этом Морозову, которую считаю знатоком в таких делах.
Поднял доспехи наверх и занялся примеркой в комнате перед антресолью. Сами по себе они просто металлические на вид без изысканного дизайна или рельефа, как у римлян. Но вот рисунок, налепленный сверху слоем странного тёмно–фиолетового металла, довольно непростой. Два языка пламени смотрят друг на друга в расположении, как Инь и Ян. На нагруднике он большой, на латах в три раза меньшего масштаба. Но повторён до мельчайших деталей, словно на заводе штамповали.
Поначалу мне показалось, что нагрудник велик. С тела Мрака он отделился на две половинки очень легко, что ещё тогда удивило. И также легко влился поверх моей рубашонки. Мне даже показалось, что теперь стал, как влитой. Поначалу решил, что края мешают махать руками, но тут же изменил своё впечатление. А вскоре понял, что это не простой металл, он видоизменяется, как некое подобие нано–технологии. С наручами та же история.
Стоя перед зеркалами, покрутился немного. А потом расстроился. Ибо спина в сплошной броне меня не устраивает. Потому что я пристрастился уже выпускать периодически крылья. Прыжки, мягкое планирование или воздушные рывки — это мой стиль боя, который я распробовал и отказываться от такого уже не хочу.
Только подумал об этом и на спине за лопатками образовались две продольные дырки!
— Чур меня! — Ахнул в голос.
Тут и Баш подвалил, смотрит деловито, сидя на тумбе.
— Красивая броня, Ярослав, — хвалит. — Хитрая.
— Ага, — посмеиваюсь и начинаю лучше понимать, в чём её фишка.
Примерно полчаса требуется, чтобы полностью разобраться, как она реагирует на мои пожелания и какие надо посылать сигналы в «космос». По большому счёту вариаций достаточно, чтобы поизвращаться, вот только рисунок не видоизменяется. А ещё он не светится без поля Разлома, как это было у злых дядек.
Что до новых свойств. Долго мудрить не стал, чтобы проверить. Прямо в них собрался и