Но ущипнуть себя никак не получилось. Я во все глаза смотрела на свои руки, ставшие прозрачными. Они выглядели белесыми, как мрамор, с нездоровым синим отливом.
Призрак, — пронеслось у меня в голове леденящим шепотом. И если бы я могла похолодеть еще сильнее, то сделала бы это незамедлительно.
Вот бы закрыть глаза, открыть их и оказаться дома, в теплой и уютной комнате, где нет ни страха, ни боли…
Эта мысль, как сладостный нектар, манила меня, и я неожиданно почувствовала, как проскальзываю сквозь потолок. Странное, безболезненное, но крайне пугающее ощущение.
А что, если, это никакой не сон?
Что, если я сейчас улечу куда-то вверх, сначала к облакам, потом перемахну за стратосферу, пронзая небесную ткань, и помчусь к звездной пыли, брошенная скитаться в бескрайнем космическом пространстве?
Астрономия и далекие планеты привлекали меня своей загадочностью еще со школьной скамьи, но, оказавшись в столь щекотливом и отчаянном положении, я внезапно осознала, что пока не готова к такому незапланированному космическому путешествию.
Только бы вернуться в тело на кровати. Только бы вернуться… Вернуться в спящее новое тело…
И вдруг, словно повинуясь моей мольбе, я немного опустилась ниже. Моя прозрачная оболочка, казалось, подчинялась моим желаниям. Значит…я и была ее невидимым кукловодом.
Хочу обратно в это новое тело! — с жаром, как никогда прежде, подумала я, не издав ни единого звука.
Неважно, что оно покрыто шрамами, главное, что я жива и здорова! То есть я надеюсь, что это все еще так. А с этой непонятной магической болезнью я обязательно справлюсь. Если понадобиться, буду улыбаться во весь рот каждый день! Как учил папа, я буду радоваться каждому новому дню и видеть в нем маленькое чудо.
Совсем мы не ценим нашу жизнь, пока не становимся касперами, подвешенными к потолку.
Я медленно опустилась еще ниже, кружась в воздухе, словно перышко. Зависла. Но дальнейшие уговоры не помогали. Как если бы я пыталась открыть дверь без ключа. Будто мое заклинание было неполным и следовало добавить какой-то еще ингредиент, как последнюю специю в сложном блюде.
«Обещаю быть идеальным жителем этого мира».
Упрямый призрак, то есть я, бессовестно прирос к воздуху, не сдвинулся с места. Я поняла: никто не требовал от меня идеального поведения. Но требовал чего-то другого, чего-то более значимого.
И, кажется, я поняла, чего именно.
«Я клянусь, что буду ценить каждую секунду своей новой жизни, не тратя её на пустые обиды и сожаления, а наполняя её смыслом».
Призрачная сущность, повинуясь этому решению, плавно опустилась ниже.
Я очень постараюсь стать достойной жительницей этого мира! Я буду уважать законы этого мира и использовать свою жизнь, чтобы принести в него добро и справедливость. Я обещаю не поддаваться страху, не стану жить прошлым, но постараюсь каждый день наполнять радостью и любовью. И что бы ни случилось, я буду бороться за своё место в этом мире и ценить каждую секунду своего второго шанса.»
Мои светящиеся ноги, будто сотканные из лунного света, мягко коснулись пушистого ковра.
Я приблизилась к кровати. Девушка спала, но ее дыхание было едва различимо и что-то внутри отчаянно подсказывало, что медлить нельзя, каждая секунда на счету.
Ее голова была повернута влево, скрывая безобразный шрам. И сейчас, при свете луны, проникающем сквозь окна, она казалась не просто хорошенькой, а по-настоящему красивой. Маленький, изящный носик, пухлые губы и гладкая фарфоровая кожа на правой, не тронутой огнем, части лица…
Моя рука сама потянулась к ней и попыталась коснуться ее, но ничего не вышло.
В фильмах призраки обычно легко запрыгивали или ложились на тела, чтобы без труда войти в них. Но я лишь бессильно падала на пол, снова и снова. Отчетливо чувствуя, как нарастает внутренний холод. И теперь этот холод исходил не только от меня, но и от тела, в которое я никак не могла попасть. Оно отторгало меня, как чужеродный элемент.
На каком-то подсознательном уровне я внезапно поняла: ее руки и ноги совсем заледенели, их будто коснулась вечная зима. А холод подбирался к грудной клетке, и допустить это было крайне опасно.
— Не медли, дорогая. — прошептал откуда-то порыв ворвавшегося ветра смутно знакомым женским голосом.
Знание пришло само собой. Обеими руками я коснулась ее-своего сердца и, чувствуя биение, уверенно прошептала:
— Отныне это несовершенное, но драгоценное тело — мое!
Глава 7. Утро в новом мире, привет
Проснулась я с рассветом, будто сама луна разбудила меня своим нежным прикосновением. Это привычка, видимо, сохранилась с прошлой жизни. Меня никогда не требовалось будить, в отличие от Игоря, который любил подольше понежиться в постели, наслаждаясь каждым мгновением сна. Я же всегда вставала с петухами, торопясь навстречу новому дню и никогда не залеживалась под одеялом.
Открыв глаза, я вначале, как слегка обезумевшая, лихорадочно ощупывала каждую клеточку собственного тела. Словно проверяя его подлинность. Пыталась окончательно удостовериться в его реальности.
Определенно, легче было бы убедить себя, что все произошедшее ночью — лишь дурной сон, мимолетный кошмар, нелепая игра моего воспаленного воображения. Но я знала, что это не так. Истина, как клеймо, отпечаталась в памяти нестирающимися чернилами. И мне никуда от нее не деться.
Я прекрасно помнила, как, каким-то непостижимым образом, вылетела из тела и парила под потолком, словно потерявшийся призрак из старой, страшной сказки. И мне совершенно не хотелось повторять этот пугающий опыт вновь.
А вдруг душа вылетит из тела не во сне, а наяву? И что тогда? Кричать «караул» точно не эффективно. Страшная мысль ледяной иглой пронзила сознание, заставляя на миг содрогнуться. Но я отмахнулась от нее, как от назойливой мошки.
Нет, никаких вылетов больше не планируется!
Тело на ощупь казалось вполне нормальным. Но все же существовала настораживающая странность, как если бы в идеально сшитом платье был пропущен стежок. Мои ноги и руки были намного холоднее, чем другие части нового организма. Как будто они были сделаны из другого материала и не принадлежали мне, а были пришиты недобросовесным мастером, использующим грубую нить.
Я потерла ладони друг о друга, пытаясь согреть их своим дыханием. Встала с кровати, как резвая пружина, готовая к действию. Сделала небольшую разминку, рассчитывая разогнать кровь. Но нужного результата не достигла. Тело откровенно сопротивлялось моим усилиям.
Тогда я пустилась в пляс, желая забыть обо всех своих проблемах.
И начала весело напевать себе под нос одну из бесчисленных песенок моего старого плейлиста, чьи слова я знала