— Простите меня, госпожа! — пролепетала она, вся дрожа.
Я не успела и слова сказать, как она рухнула на колени и, словно одержимая, начала скороговоркой причитать, моля о прощении:
— Глупая я, глупая! Я не так выразилась… Вы всегда красивы! Всегда! Умоляю, не наказывайте меня! Не сердитесь, прошу!
В груди зародилось дурное предчувствие.
— Встань. — спокойно и сдержанно сказала я, не желая показывать, как меня тревожит это внезапное изменение в ее поведении.
Служанка подчинилась, но поднять голову не решалась, продолжая с нескрываемым ужасом смотреть в пол.
— Салли, ты опять за свое… Я не собираюсь тебя наказывать. — заверила я ее мягко, стараясь успокоить.
Два испуганных глаза, напоминающих двух маленьких зверьков, очень медленно и с большой долей опасения, словно боясь подвоха, покосились на меня.
— Спасибо, госпожа. — с облегчением прошептала она, и ее тело слегка расслабилось. — Но раньше… раньше вы поступили бы иначе…
— Получается, раньше я тебя наказывала?
Этот вопрос тревожил меня. И, честно говоря, я боялась узнать ответ. Боялась приоткрыть эту дверь в чужую темную комнату, где меня могло ждать что-то нелицеприятное. Но пребывать в неведении и дальше, перебирая, словно порванные бусы, свои смутные догадки, больше не могла.
Какие методы воспитания использовала прежняя хозяйка? Применяла ли телесные наказания? Или ограничивалась лишь словесными оскорблениями?
В голове мелькнул расплывчатый образ девушки. Она плакала и молила о пощаде, валяясь в моих ногах, тогда как я… не намеревалась ее прощать… Воспоминание поблекло и растворилось…
— Нет. — Салли отчаянно замотала головой.
Ответ обрадовал меня, но одновременно заставил нахмуриться.
— Тогда откуда такой страх и уверенность в том, что я обязательно тебя накажу?
Она схватилась за кисточки своего фартучка и начала яростно теребить их.
— Салли, я тебя не накажу. — произнесла я как можно доброжелательнее, чтобы развеять ее страхи. — Просто ответь на мой вопрос. Пожалуйста.
Я протянула руку, желая прикоснуться к ней, но вовремя остановилась, боясь напугать ее еще сильнее.
— Вы наказывали свою предыдущую служанку. — тихо и сдавленно сказала девушка. — Однажды ей назначили десять ударов плетью из жил василиска за несколько неугодных вам слов. После того случая она долго не могла подняться с постели и стонала от боли. Когда хозяин вернулся, он оплатил ее лечение у лэра Киаса.
— Она все еще работает в этом особняке? — спросила я, чувствуя, как холодеют мои пальцы, будто я коснулась ледяного металла.
Салли с болью в глазах снова покачала головой.
— Берта уехала через пару месяцев после того случая, и больше ее никто не видел. А к вам назначили меня, и с тех пор я немного опасаюсь навлечь на себя ваш гнев, госпожа. — с отчаянием в голосе призналась служанка
— Хорошо. — медленно сказала я. Затем встала с места, разгладила несущественные складки на юбке, пытаясь скрыть свои истинные эмоции. — Пожалуйста, запомни, как я уже говорила тебе ранее, я ни при каких обстоятельствах не стану наказывать тебя плетью или каким-либо другим способом. И уж тем более за твои слова. Поняла?
Салли кивнула, но в ее глазах все еще плескался страх и недоверие.
— Славно. А теперь скажи мне вот что… Это ты рассказала хозяину о том, что я чуть не обожгла свою щиколотку?
Служанка побелела. Следом ее лицо покрылась багровыми пятнами и она снова рухнула на колени.
— Салли! — взяв ее за плечи, я подняла ее обратно, — Это простой вопрос! Мне просто нужно знать, откуда он узнал. Я ему не говорила. А помимо меня, знала об этом только ты, вот я и спрашиваю.
Потупив глаза, она тихо ответила:
— Когда меня назначили к вам, госпожа, хозяин вызвал меня к себе и велел немедленно сообщать ему каждый раз, если вы обжигаетесь. — сделав небольшую паузу, она добавила, — Он всегда хмурился, если я сообщала о новом ожоге и просил рассказать, что именно вас разозлило или огорчило… А потом под разными предлогами звал лэра Киаса, чтобы тот вас как-нибудь осмотрел. Но вы же не любите, когда приходит лекарь и…
— И?
— И склянками порой в него кидаетесь. Если только это не розовые капли…
— В лекаря кидаюсь? — удивилась я.
— Да. — Салли кивнула. — Вы еще его мерзким жуком в тот раз обозвали, а потом как…
— Не надо. — остановила ее я. — Достаточно. Лучше проводи меня, пожалуйста, к ужину, и давай закончим на этом неприятную тему. — с этими словами я сделала шаг к двери. Безусловно, я попала в очень интересное тело.
Глава 16. Ужин в тесном «семейном» кругу
Войдя в просторный зал, более уместный для королевского бала, чем для скромного семейного ужина, я увидела только Алдею. Она одиноко восседала во главе длинного стола из черного дерева, как королева, отвоевавшая себе трон.
Мимолетного взгляда в ее сторону хватило, чтобы с тоской осознать: к званому ужину в этом доме наряжалась не только Ванесса. Однако, в отличие от нее, любовница мужа обладала безупречным вкусом и чувством меры. Она не уподоблялась попутавшим берега попугаям, сверкающим, словно новогодняя елка в разгар лета.
Платье из темно-зеленого бархата облегало стройную фигуру, а светлые волосы были искусно уложены в высокую прическу, украшенную мерцающими кристаллами.
Я мгновенно попала под микроскоп ее внимания. Алдея окинула меня по-женски оценивающим и даже несколько хищным взглядом, дотошно изучающим каждый изгиб моей фигуры.
Я готова была поклясться, что в первую секунду в ее ангельски-прекрасных голубых глазах, цвета ледяных озер, промелькнуло недовольство и даже едва уловимая злоба. Но это мимолетное выражение тут же исчезло. И Алдея, будто лебедь, скользящий по водной глади, подплыла ко мне с гордой осанкой и безупречной грацией. Ласково взяла под руку, как старую подругу, и с улыбкой, блестящей, словно полированный кинжал, произнесла:
— Как чудесно, что ты наконец спустилась, дорогая. Скажи, пожалуйста, ты правда больше не сердишься на меня из-за того… недоразумения? — в ее голосе было столько приторной сладости и наигранной нежности, что у меня засосало под ложечкой.
Возможно, у настоящей Ванессы и имелись веские претензии к той, кто бесцеремонно залезла в постель к ее мужу и, видимо, наслаждается своим положением. Но я давно смирилась с ситуацией еще в прошлой жизни. В этом же мире я решила смотреть на них, как на совершенно незнакомых мне людей. Случайных попутчиков в моем путешествии, с которыми меня ничего не связывает.
Во всяком случае, ни я, ни моя душа прежде не имели с ними дел и отношений, и каких-либо чувств.
А значит, кто с кем спит и кого