– Во-вторых, мы все-таки женщины. В-третьих, прием будет завтра. Приходи, расскажу, почему невеста от тебя ушла. Может, еще успеешь ее вернуть, – выдаю Тому-что-в-белом, и чувствую, как слова попадают точно в цель.
Даже в тусклом свете фонаря видно, как кровь отливает от его лица.
– Эй, девка! – злится щуплый, но “белый” его останавливает.
– Сейчас расскажи! – требует он.
Да так, будто на куски меня порвет, если не отвечу.
– Потому и ушла. Нетерпеливый. Горячий. Это первая причина. Но есть еще и вторая. Завтра приходи к обеду, и узнаешь. А если еще раз грубить начнешь, то и слова не скажу, хоть пытай, – выдаю хамам-лордам, беру Янгу за руку и увожу за собой.
Сердце колотится как бешеное, но я уверена, что все сделала правильно. Сама не знаю, как объяснить. Некоторых я чувствую особенно остро. Тот в белом из их числа – от него веет отчаянием, скрытым под маской спеси.
За спинами слышится приглушенный спор, а затем и присвистывание в духе "у-ху", как раньше гопники красавицам комплиментировали. Мда, из знатного у тех двоих только одежка.
Не оборачиваюсь, но слышу что-то вроде шлепка, а затем возмущенное: "Кузен, ты чего?!" Кто, что и кому сделал непонятно. Но нам уже и неважно. Мы с Янгой добираемся до баньки.
Хотя банькой это сложно назвать. Двухэтажное здание с колоннами по фасаду и вывеской, на которой изображена раковина с жемчужиной внутри. Истинный элитный турецкий SPA, только декор более древний.
И чем больше мы гуляем по этому дворцу с его мраморными полами, резными деревянными перегородками и витражными окнами, тем ниже отвисает моя челюсть. Хорошо, что под вуалью не видно.
В женском зале нас ждет большой бассейн с теплой водой, от которой поднимается легкий пар. Вокруг расставлены масляные лампы, создающие мягкий полумрак.
Стены отделаны мозаикой, изображающей морских существ и растения, а на потолке – звездное небо из тысяч крошечных зеркал. В воздухе витают ароматы лаванды, роз и что-то цитрусовое.
Только собираюсь снять вуаль, как дверь открывается и на пороге появляется полная женщина в расшитом шелковом одеянии небесно-голубого цвета, а я… без маски!
– Куда прешь, Синка? – рявкает Янга, заслоняя меня собой. – Сказала ж, у моей ученицы этот… пост. Нельзя ей никому кроме меня лица показывать!
– Но я погадать хотела, – разочарованно тянет хозяйка.
– Сама тебе погадаю. Пойдем, а то ведь не отстанешь! – отрезает Янга, выталкивая Синку за дверь. – Отдыхай, – поворачивается она ко мне, – Я скоро приду.
Янга ускользает в узкую щелочку, а дверь я решаю запереть. Постучит, если что.
С такими мыслями и опускаюсь в воду. Теплая, почти горячая. Какая же блажь!Наконец-то раздеваюсь, накидываю купленный Янкой купальник в духе наших шестидесятых. Эх, похудеть-то похудела, но до местной моды ещё киллограм семь нудно скинуть. Здесь любят тонких и звонких. А я немного в теле, но мне все нравится.
Теряю счет времени, пока греюсь в термальной воде, а затем замечаю в дальнем конце какой-то туннель. Вода рядом с ним прохладней.
"Значит, тут несколько разных термальных источников", – думаю я и решаю исследовать все. Ныряю, делаю несколько гребков. Чувствую, как прохлада струится по коже, и с наслаждением вырываюсь на воздух.
– Кайф! – заявляю сама себе, открываю глаза и…
Сурэл?! Голый?!
Стоит прямо передо мной по пояс в воде. С темных волос скрываются капли. Падают на широкие обнаженные плечи и стекают по очень даже рельефному телу, а ниже…
Понимаю, что смотрю не туда куда надо, но когда понимаю взгляд выше…
На лице Сурэла отражается целая гамма: удивление, замешательство, а затем – напряжение. Он уже успел скользнуть взглядом по моим обнаженным плечам, рукам и линии шеи. Но лишь когда посмотрел мне в глаза, его зрачки расширились, а его кадык дергнулся. Вверх-вниз.
– Леди Хельм? – называет мое имя инспектор так, что, мне кажется, он хотел сейчас выругаться, а не обратиться.
На лице Сурэла так и написано трехэтажным что-то в духе: "Какого гоблина вы здесь забыли?", но инспектор выбирает более деликатные слова.
– Что вы тут делаете?
– Плаваю, как видите, – ошалев от его претензии, отвечаю я.
– Это мужская купальня, госпожа, – произносит Сурэл с дельным спокойствием, а из ушей чуть не пар валит. – Мужская. Купальня. А вы – леди. Женщина.
– А где табличка? – резонно спрашиваю я.
– Таблички вешают на женские купальни. Мужские – по умолчанию.
– А… – только и могу сказать я, чувствуя, как краска заливает лицо.
Логично. Для местного патриархата, чтоб его! Даже купаться нельзя. Женский бассейн был крохотным, а тут вон какой огромный.
– Это у вас такие правила, а у нас в столице – нет, – решаю оправдаться, прежде чем уплыть, но инспектор резко поворачивается в сторону, будто что-то услышал.
Я вот не слышу ничего, кроме журчания искусственных водопадиков и грохота сердца, а Сурэл напрягается всем телом.
– Немедленно уплывайте, – говорит он, но поздно.
Дверь в купальню распахивается с таким грохотом, что вздрагиваю.
– Достопочтенный кузен, ну хватит нас наказывать. Честное слово, больше ни к кому в городе не пристанем… – ноет один из вошедших, но фраза обрывается на полуслове, стоит ему и его спутнику заметить, что "кузен" не один.
А я роняю челюсть. Ибо эти двое… Те лорды-хамы с улицы! Только теперь в их руках почему-то подносы с напитками.
Глава 19. Не мой день
Шатен в бежевом камзоле и белоснежный принц замирают на пороге, опешив не меньше меня. Да уж, тут точно немая сцена: я – по шею в воде, лорды-хамы – с подносами, и Сурэл – полуобнаженный, напряженный, но успевший прикрыть меня собой.
– Ээ.. – тянет кто-то из парней. – Ты не один?
– Раз дошло, выйди уже, – отсекает Сурэл, так строго, что не будь я в шоке, вздрогнула бы.
А любопытство наказанных лордов -хамов пересиливает страх очередного наказания, и едва один из них рискует взглянуть на меня, как тут же… шлепается, как по волшебству. Второй следом за ним, а я наконец-то, отойдя от секундного шока, ныряю под воду.
Плыву прочь, отчаянно надеясь, что мимо туннеля не промажу, и не задохнусь там. С первым справляюсь быстренько, а вот со вторым… Вырываюсь из воды с оглушающим кислородным голоданием и дышу, как не в себя.
– Что? Где? Куда она делась? – доносятся голоса, а затем знакомый звук шлепка.
– Ай! Кузен! Ну хватит, мы УЖЕ не дети!
– А ведет себя еще хуже. Дети в силу возраста