– Товарищи! Вы потеряли… – одна из девушек стремительно метнулась к кошельку, подняла. Я отошел подальше, встал в очередь к тележке мороженого.
Разговора толком не слышал, но мимика и язык тела говорили сами за себя. Тимур держался уверенно, Адгам крутил ключи от машины на пальце. Девушки улыбались и даже краснели. Наконец, старший брат полез в пиджак, достал записную книжку и карандаш. Что-то черкнул там. Клюнула рыбка!
Так и оказалось.
– Галина и Аня! – бодро отрапортовал Тимур. – Студентки.
– Москвички?
– Иногородние, – ответил мне Адгам и мечтательно произнес: – Галя красивая!
– Что с рестораном?
– Обещали подумать на завтра. Дали телефон… – старший брат показал мне записную книжку. Я отобрал ее у него, разлиновал своей ручкой несколько страниц. Написал время в каждой графе.
– Это график! Сюда записываете, с кем и когда идете. Чтобы не перепутать. Можно делать пометки после свиданий.
– Какие пометки? – удивился младший.
– Биографического свойства. Откуда, сколько лет, родители. Девушек будет много, легко запутаться. Сердечная привязанность и симпатия – это важно. Но вам надо найти себе не только надежных подруг, но и умных, из хороших семей. Ясно?
Братья кивнули.
– Если видите, что заносчивые москвички, задирают нос, обходите пятой дорогой. Потом их семьи постараются вам испортить брак.
– А если любовь? – поинтересовался Тимур.
– Любовь зла – полюбишь и козла, – ответил я народной пословицей, – но старайтесь найти лебедей. Ясно?
Я хлопнул старшего по плечу, отправился к метро. Опять я безлошадный, но дело того стоит. Надо окольцевать братьев и поскорее. Мне в Штатах будут нужны свои люди.
Глава 17
В Штаты летел под девизом «капец, конечно, но погнали». Сначала мне вынесли мозг пэгэушники, которых планировали отправить в новую нью-йоркскую резидентуру. Такое ощущение, что не я устроил смотр будущим коллегам, а они мне – экзамен.
Больше всего докапывалась Верховцева. Наш будущий парторг и завхоз. Сухонькая бабулька, с живыми глазами буквально просвечивала меня рентгеном. А это что, а здесь куда… Надо сказать, про Сэнди-Хук я знал мало. Кое-какую информацию прислали из МИДа, но не все. Договорились, что как только акт на передачу будет подписан и я освоюсь на месте, вышлю через ооновскую резидентуру большую телеграмму с описанием базы.
Мой будущий неформальный начальник Авдонин оказался уже пожилым, седым крепышом, с большим вкусом одетый. Клубный пиджак, иностранный галстук с необычным рисунком – переливающиеся хамелеоны. Очень непростой товарищ. Взгляд умный, вопросы цепкие, притащил карту мыса и залива вокруг, начал меня терзать на предмет входа-выхода разведчиков. Самое больное место. Одна узкая дорога – перекрыть наружкой и пасти всех выезжающих – плевое дело.
– Если автопарк будет американский, – вступил в разговор третий член нашей команды – Иван Трунов, – они туда жучков напихают. Надо будет все проверять. Да и здания тоже.
Заместитель Авдонина оказался его полной противоположностью. Лысый, лицо словно печеное яблоко – столько много морщин. Трунов выглядел «от сохи» – какой-то потертый костюмчик, широкий, ужасный галстук. Типаж живчик. С ходу рассказал анекдот про детектор лжи – похоже, проверки на полиграфе дошли до ПГУ, и включилось народное творчество.
«ФБР поймали двух русских разведчиков и тестируют на детекторе лжи:
– Вы убили Кеннеди?
– Нет! (Детектор показывает – не врут!)
– Вам приказали убить Кеннеди?
– Нет! (Детектор показывает – опять не врут!)
– Вам передали снайперскую винтовку, чтобы убить Кеннеди?
– Нет! (И снова правда.)
Расколоть не удалось. Отпустили. Вышли они, идут по улице. И тут один со всей силы хлопает себя ладонью по лбу:
– Блин, дошло! Мужика, которого мы стрельнули в лимузине, звали Кеннеди!»
Мы из вежливости поулыбались, но анекдот мне не показался смешным. ФБР и вправду долгое время искала русский след в убийстве 35-го президента США, ведь Ли Харви Освальд три года жил в Союзе и даже после возвращения общался с разведчиками из вашингтонской резидентуры. Об этом лично рассказывал Валя Костиков, который курировал мое обучение в ПГУ. Собственно, он и поддерживал связь с Освальдом после его возвращения в Штаты. Толку от этих связей было ноль, никакого оперативного интереса убийца Кеннеди не представлял. А когда стрельнул в 35-го президента, у наших резко подгорело в одном месте. Пришлось срочно вызывать американского посла и резидента ЦРУ, давать им полный доступ к досье Освальда, дескать, посмотрите, мы не при делах – сами следили за американцем нон-стоп, пока он жил в Минске.
Самолет попал в воздушную яму, нас принялось трясти. Пассажиры начали пристегиваться, я заглянул в иллюминатор. Над океаном летим. Облачности не было – синяя гладь простиралась до бесконечности.
Летел я Аэрофлотом, опять прямым рейсом, беспосадочным. Увы, Ирландию не увижу, Гиннесса не выпью. Или выпью, но уже в Штатах. Сервис у отечественной авиакомпании был ничуть не хуже, чем у Пан Ама, которым я путешествовал прошлый раз, – на обед салат и горячее, разные прохладительные и горячительные напитки, свежий хлеб. Даже дали красную икру. И куда потом авиакомпании «пошли не туда»? Пластиковые вилки, плевочки еды в одноразовых контейнерах…
Я открыл записную книжку, пробежался по списку дел, что мне накидали комитетские кураторы и мидовцы. Первым делом представиться нашему посланнику в ООН. Познакомиться с тамошней резидентурой и резидентом – это я, естественно, не записывал, но все явки и пароли мне дали, объяснили, кто главный, кто за что отвечает и через кого можно слать шифротелеграммы. В принципе Авдонин обещал поставить на базе в Сэнди-Хук собственную мощную радиостанцию, привезти радиста. Но когда это еще будет… Начало работы новой резидентуры планировалось только на сентябрь. Но как говорится, хочешь посмешить Бога – сообщи ему свои планы.
– …меня всю трясет, когда я вижу то место, где он лежал!
Рядом со мной на соседних креслах летела пара американцев – среднего возраста муж-толстячок с женой в брючном костюме, с прической в виде каре. Последняя всю посадку, взлет ныла и жаловалась. То душно, то холодно, то якобы пахнет неприятно от туалета… Мужик все это стоически терпел.
– Ты же пьешь те таблетки, что прописал доктор?
– Пью! Но кровавое пятно все равно перед глазами.
– Дорогая, нас ждет Италия. Море, вино, картинные галереи! Перевод уже подписан, не надо переживать.
Я пониже натянул бейсболку, порадовался, что надел солнцезащитные очки. Меня не опознали, а могли бы. Похоже, рядом со мной летели американцы из московского посольства. А кровавое пятно осталось от Айдарчика, которого «Пушкин» стрельнул в Большом Девятинском переулке. Боже, сколько потом Иво пришлось ходить по разным совещаниям, собраниям… Мать террориста, как вышла из больницы, завалила все инстанции жалобами, что мы просто так, с бухты-барахты убили ее