[Начало процедуры замены компонентов]
[Отключение второстепенных систем]
[Переход в режим технического обслуживания]
[Сохранение текущего состояния…]
Последнее, что я увидела перед отключением сознательного контроля — как Хидео бережно подключает диагностические кабели, словно имеет дело не с машиной, а с живым существом. Возможно, в этом и была главная разница между официальными сервисами и этим подпольным миром: здесь помнили, что за каждым механическим телом стоит человеческий мозг, со всеми его страхами, надеждами и воспоминаниями.
[Активация систем…]
[Загрузка обновленных драйверов]
[Калибровка новых компонентов]
[Инициализация сенсоров…]
Возвращение сознания после ремонта было похоже на медленное включение старого дисплея или радио — сквозь белый шум постепенно прорывались отдельные сигналы. Сначала базовые системы: энергоснабжение, стабилизация, охлаждение. Потом более сложные функции: память, анализ, речь. И наконец, то неуловимое, что делало меня мной — личность, воспоминания, желания. Как будто мой мозг заново учился существовать в этом механическом теле, теперь уже с новыми компонентами… потом… возникли голоса. Несколько человек негромко разговаривали где-то рядом.
— … ещё одна учительница. Хидео говорит, недавно после аварии.
— Как Мики-сан в прошлом году?
— Нет, та хотя бы успела оформить страховку. У этой вообще все через задний порт системы…
Я активировала оптические сенсоры. В мастерской было трое: Хидео, знакомый мне Танака и женщина с серебристым корпусом старой модели. Система автоматически начала сканирование:
[Обнаружено: 3 субъекта]
[Идентификация: Хидео (механик), Танака (модель KX-350), неизвестная (модель RS-227)]
[Анализ диалога: неформальное общение]
— А, очнулась! — Хидео подошел ко мне. — Как самочувствие? Системы в норме?
Я провела быстрый тест. Новые компоненты работали… иначе. Не лучше и не хуже официальных — просто по-другому. Как будто тело говорило на слегка измененном диалекте.
— Непривычно, — ответила я честно.
— Это нормально, — женщина с серебристым корпусом подошла ближе. — Я Сакура. Тоже была человеком, пока взрыв в лаборатории… — она махнула механической рукой. — Теперь вот, работаю в доках. Грузчиком.
— Грузчиком? — система отметила несоответствие её изящной конструкции и заявленной профессии.
— Усиленный каркас, — она усмехнулась. — Хидео модифицировал. Официальные сервисы отказались — говорят, не положено женской модели такие апгрейды. А я что, не человек? Не могу работу выбирать?
У Сакуры движения были плавными, несмотря на усиленный каркас — она сохранила грацию ученого даже в теле грузчика. Танака двигался экономно, чётко, как и положено спасателю — каждый жест имел свою цель. В их неуловимых особенностях система считывала отголоски прежних профессий, которые не смогла стереть даже полная киборгизация.
Танака, присевший на верстак, кивнул:
— Вот и я о том же. Был спасателем, теперь вроде как «не соответствую стандартам безопасности». А то, что за пятнадцать лет сотни людей спас — не в счет.
Я помнила его историю из социальной службы, но теперь он говорил свободнее:
— Когда случился тот взрыв в шахте… Мог уйти с остальными. Но там ещё оставались люди. Успел вытащить троих, прежде чем обвалилась кровля. Очнулся уже таким, — он постучал по своему корпусу. — А через месяц узнал, что «не подхожу для дальнейшей службы».
— Потому что неофициальная модель? — спросила я.
— Потому что больше не вписываюсь в их правила, — он покачал головой. — Мы все здесь не вписываемся. Слишком машины для людей, слишком люди для машин.
Сакура протянула мне какой-то предмет — небольшой электронный модуль:
— Держи. Это преобразователь сигналов для сенсорной системы. Помогает лучше чувствовать текстуры. Не совсем как человеческая кожа, но… лучше, чем стандартные датчики.
— Спасибо, но… почему?
— Потому что мы должны помогать друг другу, — она пожала плечами. — У меня есть запасной, а тебе пригодится. Особенно в кафе — официантке нужны чуткие пальцы.
Система мгновенно просканировала модуль:
[Нестандартное оборудование]
[Совместимость: 89%]
[Риск повреждения систем: минимальный]
[Потенциальное улучшение тактильных функций: +47%]
— Откуда ты знаешь про кафе? — удивилась я.
— Мы следим за своими, — Хидео вмешался в разговор. — Обмениваемся информацией, помогаем с работой, делимся запчастями. Официальный мир отверг нас — пришлось создать свой.
— Своего рода профсоюз киборгов, — усмехнулся Танака. — Только вместо забастовок у нас взаимопомощь.
Я смотрела на них — таких разных, но объединенных общей судьбой. Бывший спасатель, ставший механиком. Ученая, работающая грузчицей. Учительница литературы, превратившаяся в живой аттракцион. Система анализировала их показатели: кто-то с изношенными сервоприводами, кто-то с нестандартными апгрейдами, все — с неофициальными компонентами. Но в их движениях, в их словах было что-то… человеческое.
— Первое правило выживания, — продолжила Сакура, — никогда не показывай слабость. Люди уже считают нас ущербными — не давай им повода убедиться в этом. Держи осанку прямо, двигайся уверенно, даже если внутри все системы вопят об ошибках.
— И не бойся быть собой, — добавил Танака. — Да, ты теперь другая. Но это не значит, что нужно отказываться от того, кем была. Просто… найди новый способ быть человеком.
Система зафиксировала странный парадокс: эти создания из металла и пластика говорили о человечности убедительнее, чем многие люди из плоти и крови.
[Обновление социальных протоколов…]
[Добавление новых поведенческих паттернов]
[Формирование связей с сообществом…]
[Статус: принято]
— У нас есть группа поддержки, — сказал Хидео, протягивая мне еще одну карточку с зашифрованными контактами. — Встречаемся раз в неделю. Обсуждаем проблемы, делимся опытом, иногда просто… существуем вместе. Приходи, если захочешь.
Я приняла карточку, и система автоматически сохранила данные. Впервые с момента аварии я почувствовала что-то похожее на принадлежность. Не к миру людей и не к миру машин, а к чему-то новому, находящемуся между ними. К сообществу существ, которые не вписывались ни в одну категорию, но нашли способ создать свою собственную.
— Добро пожаловать в семью, — повторила Сакура слова Хидео, и на этот раз они прозвучали как-то особенно правильно.
Я никогда не думала, что найду подобие семьи в подпольной мастерской на нижних уровнях станции. Но может быть, именно здесь, среди отвергнутых и списанных, сохранилось больше человечности, чем наверху. Мы были как осколки разбитого зеркала — каждый отражал свой кусочек прежней жизни, но вместе создавали что-то новое, неожиданно целостное.
闇の中
機械の群れは
人の心
(Yami no naka
Kikai no mure wa
Hito no kokoro)
В темноте глубин
Стая механизмов, но
С сердцем людским здесь.
Глава