— Но я слабая и не способна ехать верхом, и ты сделал то единственное, что мог, — мой голос звучал настолько жалко, что самой противно стало.
— Я сделал то, что должен был, Касси. И просто прими как факт — это не последние дохлые псы на нашем пути. Ну, улыбнись мне и поднимайся. Теперь мы с тобой счастливые обладатели телеги и двух лошадей. Богатеем!
— Ты и без того, похоже, жених завидный, — проворчала я, отлепляясь от ставшего родным ствола дерева.
— Я рад, что кажусь тебе таким, — он странно улыбнулся. Подхватив меня за талию, поднял и поставил на ноги как ребенка. — Главное, когда придет время, мнение не поменяй.
Глава 30
Я была почти счастлива. Удобно устроившись в бричке, вытянула ноги и откинула голову на бортик. Вытащила сухарь и, улыбаясь, потихоньку грызла его, глядя на небо. Солнце слепило глаза. Жмурясь, я не могла стереть с лица это чувство блаженного удовольствия.
Руни сидел на небольшой скамейке и умело правил впряженной черной лошадкой. Наша же, отбитая вместе со мной у банды, шагала рядом, привязанная к бортику телеги.
Дорога пустовала, может, кто на ней и был, но нам не показывался.
Откусив от сухаря, я уставилась на своего спасителя. Он хмурился. Что-то пробубнив себе под нос, стегнул лошадь.
— Руни, а почему, имея такую силищу, ты не состоишь на службе у правителя вашего? — Меня прямо грызло любопытство.
Хотелось побольше узнать о нем.
— Не родовит, — проворчал он.
— Да ладно, — я села ровнее, — говорят, этот ханым северного каганата и сам не высоких кровей.
— Много слышал о нем? — он бросил на меня странный взгляд. Жесткий.
— Нет, не много, — я в этот момент уже пожалела, что вообще начала разговор. — Отец иногда упоминал о нем, но ничего конкретного. Лучший друг императора Льюиса Темного. У них общий наставник был — дальний родственник...
Я вовремя закрыла рот, чуть не выдав себя. Испуганно посмотрев на Руни, пыталась сообразить, понял он или нет. Мне достался ну очень пристальный взгляд.
— Чей родственник, Касси?
Сглотнув, я поняла одну вещь — врать совершенно не умела.
— Неважно, — отвернувшись, уставилась перед собой.
— И что ты этого ханыма не видела ни разу? Даже мельком? — Руни откинулся назад и заглянул в мое лицо. Его темная бровь вопросительно приподнялась.
— Не имею привычки смотреть мужчинам в лицо, — проворчала недовольно. — особенно оборотням.
— Почему? — отставать он не желал.
— Потому что, — испытывая раздражение и злость на себя, демонстративно отвернулась.
— Касси... Касси, отвечай!
— Потому что ненавижу перевертышей! — выпалила, не справившись с собой.
— И меня? — вопрос Руни словно отрезвил.
— Нет, ты... — Я не могла подобрать нужные слова. — Ты не похож на остальных, хотя не менее жесток. Но... Ты просто другой и все тут.
— Но на меня ты смотришь, Касси, так почему же не смотрела на ханыма?
— А с чего ты взял, что я видела его? — фыркнула недовольно.
Он тихо засмеялся и сел ровно.
Мы неспешно ехали дальше. Нас нагнал небольшой обоз. Сопровождающие его наемники, не стесняясь, прошлись по мне похотливыми взглядами. Особенно их заинтересовали мои голые ноги, которые совсем не скрывал подол порванного платья. Но стоило им обернуться на Руни, как выражение их лиц поменялось. Отвернувшись, они суетливо сбились в группу и старательно делали вид, что нами не интересуются. Телеги с грохотом пронеслись мимо. В воздухе появился приятный аромат пряностей. Ваниль, корица и имбирь.
Сладко вздохнув, я отправила в рот остатки сухаря.
— Касси, возьми плед и укройся, — процедил Руни. — Нужно найти тебе приличную одежду.
— Не отказалась бы, но это затраты, — пожала плечами. — Проще подчинить мое. Нитки и иголки все дешевле стоят. Но постираться бы где-нибудь.
— Новое платье! — прорычал он. — В рванье ходить ты не будешь.
Моргнув, я уставилась на него. Злющий. На лице желваки играют. Глаза красным полыхают. Жуть просто.
— Руни ты же не красноглазый? — выдавила из себя, чувствуя, как в животе кишки узлом стягиваются. Страшно вдруг стало до одури.
— Что? — он обернулся на меня.
Его глазища полыхнули натуральным пламенем и вдруг стали зелеными. Да такими яркими, что у меня затылок холодным потом пробило.
— Я ведун! — рявкнул он. — Магия ведуна!
Кивнув как болванчик, втянула голову в плечи.
Он зло цыкнул, фыркнул и отвернулся.
— Просто мне не нравится, как всякий сброд пялится на тебя, — услышала я тихое. — И я считаю недопустимым, чтобы... чтобы женщина, находящаяся рядом со мной, выглядела подобным образом.
— Ты меня стесняешься? — выдала я первое, что в голову пришло. — Да, вид жуткий. Вот я и говорю — нитки с иголкой и место, где я могу помыться и постирать.
— Нет, — рявкнул он.
Снова пожав плечами, уставилась перед собой. Но, опомнившись, потянулась за пледом и расправила его. Прежде чем укутаться, осмотрела подол некогда красивого дорожного платья. Ткань еще крепкая, порвана по швам. То есть подчинить вообще проблем не было.
Усмехнувшись, повернулась к сидящему ко мне спиной оборотню.
— Руни, — позвала его негромко, — спасибо.
— За что? — не понял он.
— За то, что считаешь меня достойной красивого платья. Мне всю жизнь выдавали их с таким видом, словно я семью разоряю. И вроде знаешь, по статусу положено было, и отец не беден, а чувство такое, что милостыню клянчу.
Он замер, его глаза снова вспыхнули красным пламенем.
— Ты же точно ведун? — страх вернулся мгновенно.
— Я не бешеный, Касси, и точно не красноглазый. Иначе ты бы уже давно с разорванным горлом лежала в канаве. А ты где?
— В бричке, — выдохнула, понимая, что он прав. — Сытая и согретая. И все же спасибо...
Он смолчал.
Снова откинувшись на бортик, прикрыла глаза. Тело нестерпимо чесалось от грязи. Особенно зудела голова. Но я терпела. Уговаривала себя, что вот где-то там непременно покажется широкая полоса реки. С ледяной водой... меня передернуло.
—