— Так, погоди-ка, — встрепенулся Юдин. — То есть вы хотите сказать, что чистку артерий от бляшек можно делать одному?
— Доброе утро, Илюх! — рассмеялся я. — Константин Фёдорович с прошлой недели в одиночку коронарные артерии зачищает. И какой вывод?
— Значит можно, — ответил Юдин сам себе. — Я вот только не совсем себе представляю, как с ногами быть, это же надо второй рукой эмболы ловить, а как можно сосредоточиться сразу на двух точках?
— Нет, Илья, мы пришли к другому выводу, — покачал я головой. — Эмболы просто надо не делать. А для этого просто приходится удалять бляшки медленно, но растворяя их сразу полностью.
— Так давайте с завтрашнего дня тогда так и начнём, — предложил Юдин, воодушевившись новой информацией.
— Лучше сделаем немного по-другому, — возразил я. — Сегодня и завтра вы работаете так же с прикрытием, но стараетесь всё делать чисто. Если ассистент за время процедуры не видит фрагментов бляшек, то можно начинать работать по одному.
— Ну а если даже и улетело, то можно будет убрать его на периферии, — вставил Андрей.
— Это если он один, — покачал я головой. — А если их будет много, ты просто не будешь успевать с ними справляться.
— Ну это да, — кивнул Боткин. — Согласен. Надо стараться, чтобы их не было вовсе.
— Это утверждение особенно актуально при работе с сонными артериями, — добавил я. — Да и с коронарными тоже, да, Константин Фёдорович?
— У меня всё гладко, — отозвался Жеребин. — Я никуда не тороплюсь, делаю чисто, осложнений не было.
Впору было бы поплевать через левое плечо и постучать по дереву, но я не буду перетаскивать языческие ритуалы из своего мира в этот. И вообще, самая плохая примета — это когда чёрная кошка пустым ведром разобьёт зеркало.
— Отсюда следует вывод, — сказал я. — Работать на сосудах можно и в одиночку, если наработан навык. Поэтому всем новичкам будем советовать работать в паре, а когда прочувствуют процесс как следует, будут трудиться по одному. В том числе с артериями сердца и шеи. Перейдём к другому вопросу, сколько удалось сагитировать практикантов на работу в нашем госпитале?
— От меня двое сегодня придёт, — сказал Виктор Сергеевич. — Насчёт ещё одного сомневаюсь, пока понаблюдаю за ним.
— Отлично, — кивнул я. — У тебя как в этом плане, Илюх?
— Тоже двое, — ответил он. — Один точно тебе понравится, второй с натяжкой. Короче, смотри сам.
— У меня только один, — сказал Жеребин. — Зато какой! Он за одно занятие уже неплохо научился работать тонкими потоками и ядро у него сильное. Обратите на него внимание, Волков его фамилия. Думаю, немного попрактикуется на артериях нижних конечностей и можно будет тоже на кардиологию его заточить, должен справиться.
— Хорошо, учту, — улыбнулся я. — У меня тоже есть один с мощным ядром, но он с ним не справляется, не может сдерживать энергию. Думаю с ним поработать, потенциал большой, просто не хватает правильной практики.
— Такого лучше на онкологию направить, — посоветовал Виктор Сергеевич. — Вот уж где нужно мощное ядро. Потом будет на себя брать самых тяжёлых пациентов.
— Тоже думал об этом, — кивнул я. — Такую мощь на сосуды ставить не стоит. Это как кувалдой блоху подковать. А вот убрать большое образование и кучу метастазов — самое то. Тогда его пациенты все палаты будут занимать.
— Ну и нормально, — хмыкнул Юдин. — Они всё равно у нас пустуют, а так хоть толк будет. Надо будет только тогда отдельную медсестру нанять, которая будет ходить им капельницы ставить.
— Верно, — ответил я. — И скорее всего не одну, чтобы работали в две смены. А у вас как с практикантами, Иван Терентьевич?
— От меня и от Дмитрия Ефремовича по одному придут, — ответил Рябошапкин. — К остальным присматриваемся.
— Тоже неплохо, — улыбнулся я. — Чувствую домой сегодня рано не попаду. Очень надеюсь, что мы на этой неделе наш коллектив удвоим.
— Стол надо поменять, — сказал Илья.
— У тебя в кабинете стол сломался? — удивился я. — Это же лучший Питерский производитель!
— Обеденный, — хмыкнул Юдин. — За этим тесновато будет.
А сразу после обеда меня уже ждала у кабинета та самая практикантка. Но я-то уже в этот раз подготовился и знал, как её зовут.
— И снова здравствуйте, Евдокия Савельевна! — приветствовал я девушку, а она прямо расцвела, когда я назвал её по имени. — Вы сегодня немного раньше пришли, но это даже к лучшему. Нам подобрали пару сосудистых пациентов, ими мы сейчас и займёмся.
Лицо девушки сначала испуганно вытянулось, но она быстро взяла себя в руки и снова стала серьёзной. На первом пациенте я сначала показал ей суть процесса, что и как надо делать. Сам при этом старался повторить технику Андрея, так как следящего за эмболами напарника у меня сейчас не было. Евдокия всё схватывала на лету. Так аккуратно, как у меня, у неё с первого раза не получилось, да оно и не удивительно, нужен опыт, хотя Андрей это осилил на третий день. Может и она так же быстро освоится.
Со вторым пациентом Евдокия чувствовала себя уже более уверенно. Эмболы летели чувствительно реже, а не сплошным потоком, с которым я еле справлялся. Впервые в жизни попробовала заниматься артериями и уже два довольных пациента покинуло мой кабинет. Такой прогресс мне определённо нравится.
— Евдокия Савельевна, — обратился я к ней. — Мне кажется, что вы не там работаете.
— Александр Петрович? — девушка удивлённо вскинула брови.
— Я имею ввиду, что вы должны работать у меня в госпитале, — добавил я, улыбаясь. — А вы как считаете?
— Вы приглашаете меня к себе на работу? — уточнила она. Судя по глазам, никак не могла поверить своему счастью.
— Именно так, — кивнул я. — Поработаем пока в паре, наработаете технику и начнёте работать самостоятельно. Возможно приобретение ещё более узкой специализации.
— И когда уже можно выходить? — спросила она, а сама вся цвела, как роза.
— Да хоть завтра с утра, если вам будет удобно, — ответил я ей. — Если ваш работодатель возражать не будет.
— Этот