После завершения процедуры, пациентка встала со стола довольно резво и без чьей-либо помощи. Сначала не поверила сама себе и своим ощущениям. Чтобы удостовериться, покрутила головой, потом плечами, повернулась всем телом влево и вправо, наклонилась вперёд и назад.
— Чудеса, — наконец воскликнула она, широко улыбаясь. — А я уже и не надеялась.
— Вы только мешки с песком на себе не таскайте, — улыбнулся я. — А то всё это ненадолго.
— Молодой человек, вы смеётесь? — спросила женщина, глядя на меня исподлобья.
— Ну, это я образно, будьте осторожны с тяжестями и каждое утро делайте зарядку, тогда болезнь отступит надолго.
— Вот теперь я вас поняла, — улыбнулась пациентка. — Спасибо вам всем большое!
Женщина откланялась и ушла.
— Ну как, уверенности в себе прибавилось? — спросил я у практиканта.
— Я даже не ожидал, что справлюсь с таким, — ответил он, улыбаясь до ушей. — Если бы меня спросили час назад, смогу ли я это сделать, я бы твёрдо сказал нет. Это всё благодаря вам, Александр Петрович.
— Благодаря тому, что вы не пустое место, а человек с талантом, я лишь немного корректировал ваши действия и то только первое время. Следующего пациента полностью берёте на себя, я буду только наблюдать.
А следующим был мужчина с опухолью мочевого пузыря. Мой подопечный сначала определил это образование, как заболевание простаты, но я проверил и сказал ему просканировать ещё раз повнимательнее.
— Ха, в самом деле, — пробормотал он, сканируя повторно. — А смотрится, как продолжение простаты, распространяющееся в полость мочевого пузыря. Неожиданно.
— И так с каждым годом ничего не меняется, — улыбнулся я. — Тем и интересна профессия, что сколько бы у тебя не было опыта, всегда найдётся пациент, который тебя удивит. Ну что, коллега, работаем?
— Работаем, — кивнул он и положил ладонь на проекцию мочевого. Я занял позицию наблюдателя.
Рабочий день приближался к концу. Валерий Палыч заглянул в кабинет уже раза три, вопросительно смотрел на меня, я крутил головой, и он снова исчезал. Когда он заглянул в очередной раз, пациент уже ушёл, а практиканту я давал последние напутствия.
— Ну что, Белорецкий не звонил? — нетерпеливо спросил он, смело входя в кабинет.
— Ещё нет, — ответил я, вытирая руки полотенцем. — Сейчас я ему позвоню.
— Да что ж такое, — пробубнил Валера и нервным шагом подошёл к окну и уставился на неторопливо шествующих по набережной прохожих. — Живут же люди. Ходят вон себе спокойно по городу и никаких проблем у них нет.
— Так уж и нет, — хмыкнул я. — Присядь вон чайку попей, недавно заварили, а я сейчас позвоню полицмейстеру.
Я проследил, как Валера наливает чай себе и мне и достал из кармана телефон.
— Александр Петрович, — хмыкнул Белорецкий. — А я как раз собирался вам звонить. Я всё ещё не на месте, но мне буквально пять минут назад доложили, что вся информация по господину Лисину собрана, так что можете забрать у моего секретаря дубликаты документов и заключений. По поводу нового паспорта напомните мне завтра утром. Я буду на месте и решу этот вопрос сам лично.
— Огромное спасибо, Павел Афанасьевич, — улыбнулся я. — Тогда мы едем в управление.
— Ну что там? — настороженно спросил Валера. Он так и держал ватрушку перед носом, не решаясь откусить.
— Что там, что там, — передразнил я его. — Пьём чай и едем в управление.
— Ну хоть в двух словах скажи! — взмолился Валера.
— Да нечего мне пока рассказывать! — рассмеялся я. — Не знаю я никаких подробностей. Вот заберём бумаги у секретаря и всё встанет на свои места. Ешь давай!
Валера заработал жерновами с таким же энтузиазмом, с каким работает палками биатлонист на старте. Закончив чаепитие меньше, чем за пять минут, мы разбежались по кабинетам, оделись и встретились возле машины.
— Давай, Саня, жми! — воскликнул Валера, а в глазах горела страсть погони.
— А куда торопиться, Валер, — сказал я, зевая и медленно начал выезжать с парковки на проезжую часть.
— Ты издеваешься? — оценив мои старания спросил он наконец.
— Есть немного, — усмехнулся я. — Ну а куда ты так торопишься? Бумаги от нас никуда не убегут.
— Жестокий ты, — покачал он головой и тяжко вздохнул, теребя пальцами край полы пальто.
— Ну ладно, ладно, едем, — сжалился я и прибавил ходу.
Валера всю дорогу продолжал нервничать, подгонять меня, шипеть на тех, кто пытается подрезать или не уступает дорогу, а я лишь молча наблюдал за ним и ухмылялся. Ведь взрослый человек с опытом теперь уже двух жизней, а ведёт себя, как ребёнок. А ещё говорят, что первые сорок лет детства у мужчины самые тяжелые. Тут уже и вторые сорок прошли, а легче не стало.
— В вещах, которые тебе Обухов отдал, нашёл что-нибудь интересное? — спросил я Валеру, чтобы хоть как-то отвлечь, а то мы так никуда не доедем.
— Ну про кошелёк я говорил уже, — сказал он, переключившись на другую задачу. — Там паспорт, деньги, фотография девушки, видимо той, которую он перед этим похоронил. Какие-то странные жетоны в кармашке лежат и рубля три мелочью.
— А что за жетоны такие? Они у тебя с собой?
— Сейчас покажу, — ответил Валера и достал из внутреннего кармана тот самый кошелёк.
А почему бы и нет? Ведь получается, что это кошелёк. Валера достал жетоны и показал мне. Я чуть не рассмеялся в голос. Это были банковские формуляры. Вполне возможно, что его финансовое положение хорошо исправилось, но надо проверить.
— Это деньги, Валер, — сказал я, улыбаясь.
— В смысле деньги? — удивился Валера. — Деньги вот они, купюры, монеты, а это просто какой-то кусок пластика.
— Да, Валер, в восьмидесятых у на в стране не было банкоматов и электронных денег, для тебя это новинка.
— Я что-то вообще ничего не понял, что ты сейчас сказал, — пробормотал Валера, внимательно разглядывая формуляры. — Чего не было в восьмидесятых? Электрических денег?
— Не электрических, а электронных, виртуальных, — попытался я объяснить, но сам уже понял, что пошёл не в ту сторону.
— Сань,