Тэюн удивленно фыркнул:
— Вот это самоуверенность у женщины…
— Ты не понимаешь, — тихо продолжил Хару, — она реально ненормальная. У нее, оказывается, в телефоне было полно моих фоток со школы. Понимаешь, со школы, не со сценических выступлений или фотосессий, где качество лучше, а школьных.
Тэюн болезненно поморщился, чуть встряхнул головой, словно сбрасывая с себя что-то противное. Хару прекрасно его понимал, его тоже этот момент злил, раздражал, вызывал ужасное чувство брезгливости.
— Щибаль! — недовольно выдохнул Хару, запрокинув голову. — Давай я тебе потом все подробно расскажу. Мне… мне нужно обдумать это самому. Иди в общагу.
— А ты? — обеспокоенно спросил Тэюн.
— Потренируюсь подольше. Так, чтобы прийти и вырубиться, — ответил Хару. — Завтра выходной, домой пойдем, тогда все и обсудим, ладно? А то я так зол…
Тэюн печально улыбнулся и кивнул. Он тоже встал с подоконника, ободряюще хлопнул Хару по плечу. На диване лежала его сумка — для удобства они поднимались в зал с личными вещами, обычно это полотенце, бутылка для воды, пластыри, иногда какие-то медикаменты. Тэюн достал из своей сумки несколько упаковок с протеиновыми батончиками:
— Если не будешь ужинать, то хотя бы ими перекуси. И сильно не задерживайся, ладно?
Хару благодарно кивнул.
Когда за Тэюном закрылась дверь, Хару не сразу начал тренироваться. Съел один батончик, нервно прошелся по залу, встряхивая кистями рук. На бокс, что ли, записаться? Потом выбрал на телефоне нужный плейлист из двух песен и поставил его на повтор. Будет репетировать.
Он прогонял хореографию снова и снова, оттачивая движения до автоматизма. Из-за того, что почти не делал паузы между прогонами, он сильно вспотел. На футболке мокрые пятна, волосы висят сосульками. Но противная дрожь раздражения так и не уходила. Он все еще злился.
Через какое-то время в зал заглянул менеджер Квон, потребовал идти в общежитие — уже почти десять.
— Я еще порепетирую, — ответил Хару.
Менеджер Квон недовольно поджал губы, но говорить ничего не стал, просто закрыл дверь танцевального класса.
Мокрая футболка раздражала, поэтому Хару бросил ее на диван. Все равно он здесь один. Просто репетировал — снова и снова, снова и снова, даже когда начал делать ошибки из-за усталости. Мысленно ходил кругами, то ругая себя, то жалея, то ругая себя за эту жалость…
— Это такой извращенный способ самоубийства? — раздался голос менеджера Пён.
Хару едва не подпрыгнул от неожиданности. В отличие от менеджера Квон, который все делает громко, менеджер Пён более аккуратный, вот и дверь он открыл совсем тихо.
— Напугали! — возмутился Хару.
— Прости, — спокойно ответил тот и вошел в зал.
В одной руке — стакан-шейкер, в другой — пакет из супермаркета и какая-то кофта.
— Выпей, — менеджер Пён протянул ему шейкер.
— Что это? — недовольно спросил Хару.
— Напиток с электролитами, — ответил менеджер Пён. — Скоро тебя начнет трясти, и уже не из-за нервов. Пей.
Хару сначала взял напиток в руки, а потом осознал, что менеджер Пён имеет в виду: он сильно вспотел, а это приводит к потере натрия и калия. Дурак. Не менеджер Пён, а сам Хару. Мог бы тут и в обморок грохнуться — такое бывает после долгих тренировок.
Менеджер Пён подцепил Хару под руку и повел к дивану. Хару сел. Ему на плечи вскоре упала огромная толстовка. Судя по запаху парфюма и размеру — это менеджера Квон.
Хару сделал, наверное, глотков пять, а потом на него накатило. Мышцы во всем теле начали дрожать, рука с шейкером затряслась так, что Хару с ужасом понял, что не поймает трубочку ртом. Менеджер Пён отобрал у него шейкер.
— Скажи «ааа», — спокойно сказал он, открывая что-то вроде детского пюре.
— Что это? — спросил Хару.
— Энергетический пауч, — ответил менеджер Пён, — В основе — фруктовое пюре, плюс электролиты и таурин. Принимают марафонцы и те, кто много тренируется. У тебя еще не было длительных концертов, там айдолы едят это в перерывах, чтобы не грохнуться в обморок на сцене. Я заранее закупил… как знал. Открой рот.
Каким-то чудом Хару смог вырвать пакетик у менеджера Пён — еще только с рук его не кормили! — уперся локтями в колени и в таком положении смог сам попасть горлышком пауча в рот.
— Вот же упрямец, — беззлобно произнес менеджер Пён.
На вкус пюре было немного странным. Хару, высосав из пауча побольше, убрал его от лица. На упаковке вкус «соленая карамель», на картинке — банан, политый чем-то густым.
— Спасибо, — поблагодарил Хару. — Я… не подумал о последствиях.
— Сегодня — или в принципе? — спокойно спросил менеджер Пён.
Хару вздрогнул и обернулся к менеджеру.
— Продюсер Им вызывала меня к себе. Не переживай, о… твоем проступке знает очень узкий круг лиц. Просто Им Минсо справедливо сомневается, что Чунхо, в смысле — менеджер Квон, сможет оказать тебе психологическую поддержку.
Даже нервное состояние и отходняк после тренировки не смогли заглушить смех Хару. Менеджер Квон и психологическая поддержка? Маловероятно. Максимум их выездного менеджера — это фраза в духе «Ну, ты это… держись!».
— Мне не нужна психологическая поддержка, — все же ответил Хару.
— Конечно. Она всем вам не нужна, а потом РПП, бессонница, проблема с употреблением лекарственных препаратов, а то и суицид. Лезть в душу не буду, не переживай. Все равно у тебя на следующей неделе первая встреча с психологом.
Хару едва не подавился пюре.
— Чего? — удивился он.
— Тебя записали к психологу на вечер вторника.
— Из-за Хесон? — недовольно уточнил Хару.
— Нет, — покачал головой менеджер Пён, — Еще в четверг было известно. Не стали тебе говорить заранее, потому что ты вечно всем недоволен.
— Это, кажется, ваша любимая фраза: «Хару вечно чем-то недоволен», — возмутился он, — Знаете, будет проще, если мне всё будут объяснять, а не ставить перед фактом.
Хару снова присосался к паучу. Вкус, возможно, и странный, но грохнуться в обморок не хотелось. Нужно быстро восстановить сахар и электролиты. Краем глаза он увидел, что менеджер Пён слегка улыбнулся.
— Хорошо, объясняю, — сказал менеджер Пён. — Из-за внешности и уже состоявшейся популярности, в агентстве решили сделать ставку на тебя. У тебя уже