И тут Александр вспомнил трагикомическую историю, произошедшую в той жизни, на соседней улице. Офицер, не вовремя вернувшийся из командировки, обнаружил в постели жены постороннего мужика. Убивать изменницу и её хахаля он, конечно же, не стал, даже бить побрезгал. Просто проследил, чтобы она собрала свои шмотки до последней тряпки, вызвал такси и оплатил дорогу к маме. А потом сделал просто и смешно: он выгнал «карамельного мальчика» на улицу. Ну… Не просто выгнал, а натянул на голое тело его пиджак, а в рукава засунул ручку от швабры. Вообразите вид: босое голозадое тело с нелепо растопыренными руками блуждает ранним утром по улице. К кому бы ни побежал за помощью молодой придурок, бросались прочь — а ну как это опасный псих? Особенно решительно дистанцию разрывали женщины. Так он и блуждал, пока не подъехал экипаж ППС, вызванный кем-то по телефону.
Что любопытно, дело не дошло не то что до суда, а даже до милицейского протокола. Дело в том, что сын «карамельного мальчика», крупный чиновник, не стал раздувать скандала, наоборот сделал всё, чтобы замять неприятное происшествие.
Пока противник не пришёл в себя, Александр перевернул противника на живот и засунул оторванную от стойки для бутылок палку в рукава пиджака так, что её хватило ровно от локтя до локтя. А потом подвесил слабо шевелящееся тело на крепкий штырь, торчащий из столба. Мистер Торнтон повис в странной карикатурной позе, похожий на куклу-марионетку без управляющих нитей.
Александр полюбовался на получившуюся композицию и принялся отвешивать пощёчины. Не сразу, но похлопывание по лицу, наконец, дало результат: глаза Торнтона открылись, он осмысленно и зло уставился на своего противника. Повисло молчание. Александр стоял в обманчиво расслабленной позе, рассматривая подвешенного на крючок мужчину с равнодушием старого учителя, готовящего к препарированию лягушки перед уроком.
— Что вы от меня хотите? — первым не выдержал Торнтон. Казалось, он хотел сохранить вид оскорблённой невинности, но попытка оказалась вполне бездарной. Трудно сохранять достоинство болтаясь между небом и землёй подобно тряпичной кукле, вывешенной для просушки.
— Это я хочу узнать в чём дело. — парировал Александр отходя на пару шагов и усаживаясь на пару ящиков, стоящих один на другом — И постарайтесь подобрать достаточно весомые аргументы, любезный. Я, видите ли, с некоторых пор стал несколько недоверчив, причём именно в вашем отношении.
— Не понимаю, о чём вы говорите. — Торнтон сделал очередную бездарную попытку, на этот раз — уйти в глухую оборону.
— Вот как? — зевнул Александр — не смею настаивать, но вы, мистер Торнтон, как представитель разведывательного сообщества отлично знаете, что бесполезных, но потенциально опасных пленных принято физически уничтожать. Но вы, при всём моём желании, не можете претендовать на статус бесполезного. Более того, мистер Торнтон, я уверен, что вы являете собой весьма крупную фигуру в небезызвестном Клубе Молчунов. Вы следите за моей мыслью? Отлично. Так вот, с таковыми как вы, если уж появилась такая возможность, обращаются крайне жёстко.
Торнтон заметно поскучнел.
— И что же вы предполагаете делать, ваше сиятельство?
— Ничего особенного. Сейчас я начну задавать вам вопросы, а в том случае, если уличу вас в упрямстве или неискренности, применю меры физического воздействия.
Торнтон слегка позеленел.
— Что вы имеете в виду под мерами физического воздействия?
— Примерно то же, что я сделал с вашими Гарри и Биллом.
И Александр кивнул на тела подельников Торнтона. Так уж удачно сложилось, что они лежали живописной грудой, а вокруг успела натечь здоровенная лужа крови. Александр продолжил:
— Я не стану бить вас дубиной по голове. Отнюдь! Зачем мне ещё один труп? Удары, для начала, я нанесу по вашим ступням. Размозжу плюсну, раздроблю голеностопный сустав. Уверяю вас, подобные повреждения современная медицина даже не берётся восстанавливать, и ноги вам ампутируют по колено. Это в случае если вы сломаетесь и выложите всю подноготную. А если вы стерпите боль и продолжите игру в молчанку, я медленно и методично буду ломать вам кости ног, а потом кости и рук. Возможно вы мне не верите, но я смогу это сделать, просто потому чтомоя жизнь напрямую зависит от утаиваемых вами сведений. Вы деловой человек и потому просто встаньте на моё место и скажите: разве у меня есть иной выход?
— Но вы всё равно меня убьёте. — тоскливо проскрипел Торнтон.
— Отчего же? Если вы будете благоразумны и ответите на мои вопросы, обещаю вас не убивать.
— Так не пойдёт. — отрицательно покачал головой Торнтон — Вы можете например вскрыть мне вену или сделать ещё что-то, после чего я умру, а вы будете формально не при чём.
— Разумная предосторожность. — одобрил Александр — Вы привыкли к подлости соплеменников, потому стараетесь обезопаситься. Обещаю действительно сохранить вам жизнь и не вредить при условии, что вы не будете вредить мне.
Минуту или более Торнтон колебался, взгляд его беспокойно метался вокруг. Но вот ему на глаза попалась окровавленная дубинка с прилипшими к налобку рыжими волосами Гарри. Это зрелище мгновенно переменил весь строй его мыслей.
— Хорошо, я готов к сотрудничеству. — угрюмо и сдавленно буркнул он — Задавайте свои вопросы.
Александр удовлетворённо кивнул и спросил совсем не то, что ожидал Торнтон:
— Для начала скажите, мистер Торнтон, зачем вы притащили меня в собственный дом?
— Я не понимаю смысла вашего вопроса! — аж задёргался Торнтон на своём штыре.
— Ну чего же проще? Этот подвал не предназначен для содержания пленных. Судите сами, даже дубинку для борьбы с крысами кто-то забыл в укромном углу. Далее: подручных у вас двое. Я полагаю, дело сложилось так: вам поручили выкрасть меня с территории России, причём напарником назначили вашего старинного неприятеля или скажем так, вечного соперника. Но так сложилось, что в процессе ловли ваш напарник погиб от моей руки. Я точно помню, что упокоил не менее трёх налётчиков. А кому-то из оставшихся в живых вы и сами могли организовать встречу с предками.
Торнтон пытался сохранить безмятежный вид, но слишком уж мощный удар был нанесён по его защитным оболочкам, отчего получалось крайне неубедительно.
— Попробую угадать, мистер Торнтон: вы собирались использовать меня для личных целей? Я