— Летите птички! — искренне пожелал им Александр — Пусть у вас всё сложится удачно, а жизнь будет лёгкой и приятной!
До острова он не дотянул чуть меньше километра, ну, да и бог с ним: это расстояние хоть и с трудом, можно доплыть. Конечно, следовало взять с собой надувную лодочку, но вот беда, в шкафчике с парашютом аварийного комплекта не оказалось: может статься переложили по какой-то надобности, а может и кто-то спёр. Вещь-то полезная в хозяйстве, скажем, на рыбалку.
Александр сбросил я себя привязную систему и поплыл к далёкому берегу поглядывая то вперед, то вверх на удаляющиеся самолёты. В небе всё было спокойно: надо полагать бутафория, сооружённая Александром, удовлетворила невзыскательных вояк. А вот плыть было тяжело: одежда сковывала движения и создавала дополнительное сопротивление, но сбрасывать её Александр не решился: осень, по ночам уже холодно. Вот доплывёт-дотелепается, разденется, выжмет одежду, просушит её у костра, благо в карманах имеются зажигалки, хороший нож и складная лопатка. Ещё он успел прихватить с держателя под приборной панелью складной серебряный стакан и что-то вроде котелка объёмом меньше литра. Да и лесная одежда, в которой Александр отправился по грибы вполне подходит для выживания во вполне комфортных условиях европейского острова. Эх, жаль, что парашюта не вытащить с собой — вышла бы преотличная палатка, да ещё навес, и ещё много чего полезного и нужного на острове. Кстати, он обитаемый или нет? И если обитаемый, то чей он: смутно припоминается, что острова делят между собой Голландия, Германия и ещё кто-то. Впрочем это неважно. С любым человеком можно договориться насчёт перевоза на материк. Если добрые слова и деньги не помогут (случается и такое), то вполне можно применить пистолет, вплоть до къебенизации субъекта желающего сдать тебя не тому, кому надо.
Александр плыл не торопясь, в основном стараясь не мешать волнам, нести его в нужную сторону. Но усталость всё копилась, копилась, и у линии прибоя навалилась невыносимым бременем. Даже почувствовав под ногами твердь дна он далеко не сразу смог утвердиться в вертикальном положении. Впрочем, море помогло: крупная волна легко оторвала его от дна и швырнула далеко вперёд, а потом отхлынула. На карачках он пополз вперёд, и переставлял мослы, так и норовящие подломиться, пока перед глазами не появилась трава. Целый клочок восхитительно жёсткой, изумительно колючей, и даже погрызенной какой-то зверушкой травы! В неё-то в колючую, ткнулся Александр своим пылающим лбом, и блаженно замер. До чего же хорошо жить! Так он и уснул, и проспал бы ещё неизвестно сколько, но Шолто Тавиш не потерял бдительности. Сильный толчок изнутри, и Александр открыл глаза. Всё верно, в его сторону кто-то шел. Если конкретнее, шли двое, отчётливо слышались их шаги и голоса:
— Он чё, дохлый что ли? Навроде как плыл, а тут лежит и не движется. Чё думаешь, Эндрю?
Где-то он слышал этот говорок с характерным пришепетыванием.
— Я думаю, что надо помочь человеку.
— Нафига помогать? Какой с него толк — эвона одетый как босяк.
— Гарри, ты как был деревянным по пояс, так и помрёшь дураком.
— Чё ты сразу дураком обзываисся?
— А то, что босяки на самолётах не летают. И с парашютом они не прыгают. Такому только джентльменов учат. Ты хоть раз рядом с самолётом был? Я уж не спрашиваю, летал ли ты на самолёте.
— Да я и вдали не стоял. Кто меня на аэродром-то пустит, простого-то моремана?
— А вот его пустили. И из самолёта выпустили. А парашют, чтобы ты знал, не меньше ста фунтов стоит, а он его в море бросил.
Второй голос Александр совершенно определённо слышал, и даже проникся к нему серьёзнейшей симпатией. Вот только когда и где? Двигаться было неимоверно тяжело, но Александр всё-таки перевернулся набок, изо всех сил помогая себе руками. В десятке шагов от него замерли две фигуры в поношенной форме английского военного флота.
— Кто вы и что тут делаете? — прохрипел он и с трудом вытянул из внутреннего кармана ватника браунинг, снятый с трупа Билли.
Мореманы, увидев оружие, замерли в нелепых позах. Наконец тот что повыше кашлянул и подал голос:
— Мистер Павич, вы ли это? Я вас узнал?
— Видимо меня ты узнал.
— Прошу прощения, но я хочу удостовериться, вы Александр Павич?
— Да, я хакусяку Александр Павич, князь Грумант. А вы кто? Вы меня ищете?
— Какое счастье, ваше сиятельство! Нет, мы вас не ищем. Мы матросы, попавшие на остров после морского боя. Не беспокойтесь, ваше сиятельство, нас только двое. Вы позволите вам помочь?
— Зачем?
— Надвигается буря с дождём, а может и со снегом. Уж очень похолодало. Надо укрыться.
— Ну помогите, служивые.
Матросы помогли Александру подняться, закинули его руки себе на плечи и потащили куда-то вглубь острова, где виднелись кроны низкорослых и кривых деревьев характерной для приморья «флаговой» формы. Там же виднелись кустарники. Пока шли, Александр огляделся. За время пока он выплывал и отлёживался на берегу, погода изменилась разительно: надвинулись низкие свинцовые облака, из которых то и дело посверкивали зарницы ещё не видимых молний. Серая стена дождя уже надвигалась и оттуда, от облаков, тянуло стылой, почти могильной сырости.
— Вот наша землянка, ваше сиятельство. — проговорил Эндрю, указывая рукой на треугольный козырёк, торчащий под кустами. Козырёк был составлен из корявых деревяшек, видимо плавника, а поверху обложен дёрном.
— Да я смотрю, вы тут обжились. — улыбнулся Александр — Корову ещё не завели?
Гарри обиженно насупился, а Эндрю ухмыльнулся:
— Нет, ваше сиятельство, коровы тут не нашлось, а вот кролики водятся, попотчуем вас крольчатиной.
— Век бы не видеть эту пакость. — проворчал Гарри.
— Что так, Гарри? — Александр сбоку заглянул ему в лицо — Мясо как мясо.
— Да у нас кроме этой крольчатины и птичьих яиц ничего и нету. Уже месяц только ими и питаемся.
— Не слушайте его, ваше сиятельство. Уж лучше крольчатина без соли, чем голодом сидеть.
— Не поспоришь.
Дождь настиг их у самой двери землянки. Только успели спуститься вниз, как снаружи загрохотало, завыл ветер, хлынула стена дождя.
— Ну слава богу, нас не зацепило. — вздохнул Эндрю — Садитесь на лежанку, ваше сиятельство. Гарри, вон там, в углу делай лежанку для