Возобновление следствия по делу убийства Кирова
Российское правительство все еще хранит все следственные материалы 1930-х годов под грифом «совершенно секретно», за исключением очень небольшого количества. Мы не знаем точно стадий ведения следствия; ни как расследование другого антиправительственного заговора, «Кремлевского дела» 1935 г., привело к возобновлению расследования по делу убийства Кирова – как, по-видимому, это и произошло. Одним из обвиняемых по «Кремлевскому делу» был Б. Н. Розенфельд, племянник Каменева (его отец, Н. Б. Розенфельд, был братом Каменева). По показаниям, которые у нас есть сейчас, кажется ясным, что следователи сделали вывод, что Каменев не сказал правду во время Январского процесса 1935 г.
Статья Юрия Жукова, опубликованная в «Вопросах истории» в 2000 г., – единственное подробное исследование материалов этого дела. Жуков сделал вывод, что этот заговор, вероятно, существовал на самом деле. В другой главе настоящего исследования мы рассмотрим доказательства в «Кремлевском деле», которые имеют непосредственное отношение к убийству Кирова.
Ежов доложил Июньскому пленуму ЦК 1935 г., что следствие по делу Енукидзе и последующий допрос Каменева показали, что Зиновьев и Каменев организовали убийство Кирова и планировали другие убийства. Гетти подчеркивает, что Сталин и другие члены Политбюро не проследили до конца это обвинение. Очевидно, они были не готовы поверить этому на основании доказательств, которые были тогда в их распоряжении.
Арест Валентина Ольберга
5 января 1936 г. в г. Горьком при полном отсутствии данных, свидетельствовавших о преступной деятельности, был арестован прибывший из Германии на постоянное жительство в СССР В. П. Ольберг. Через месяц после ареста были получены его показания о том, что он прибыл в СССР из-за границы якобы со специальным заданием Л. Д. Троцкого для ведения контрреволюционной работы и организации террористического акта против И. В. Сталина («Известия ЦК КПСС», 1989, № 8, с. 82; Р-ПП 176).
По словам Арча Гетти, который имел доступ к некоторым архивным материалам,
его (Ольберга) жена показала, что Ольберг получал деньги и фальшивые паспорта от сына Троцкого Седова и других троцкистов в Париже и Праге.
Мы знаем, что жена Ольберга говорила правду в том, что он действительно поддерживал связь с Троцким, так как его письма находятся в гарвардском архиве Троцкого. Он также разъезжал с подозрительным гондурасским паспортом, очевидно, полученным нелегально. Несомненно, Ольберг начал давать показания на других, включая Троцкого.
Признание Я. А. Мировицкого
2 января 1936 г. во время расследования дела другой зиновьевской группы заговорщиков в Ленинграде Ягода и Вышинский отправили Сталину отчет, показавший, что один из этих обвиняемых, Мировицкий, заявлял, что он был привлечен Котолыновым с целью убийства партийных лидеров. Мировицкий сказал, что Котолынов завербовал его в подпольную ленинградскую зиновьевскую группу в октябре 1933 г.
КОТОЛЫНОВ мне указал, что наши взгляды на коллективизацию и другие мероприятия нынешнего руководства партии разделяют многие члены партии, которые, как и он, КОТОЛЫНОВ, входят в существующую в Ленинграде зиновьевскую подпольную организацию, которая ставит своей задачей убрать существующее руководство партии и поставить во главе руководства ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА, ЕВДОКИМОВА и других. КОТОЛЫНОВ предложил мне вступить в эту организацию, и я ему дал свое согласие.
Последний раз я с КОТОЛЫНОВЫМ встречался в октябре м[еся] це 1934 г., когда он мне и дал задание подбирать особо надежных людей и подготавливать их к активной террористической деятельности.
Давая это задание, Котолынов указывал, что наступило время, когда нужно браться за оружие и стрелять по руководству партии сверху донизу, так как демократическими методами неспособное ныне существующее руководство не заставить отойти от руководства политической жизнью.
Мировицкий назвал трех человек, которых он завербовал. Другие, арестованные в это время, также признались, что они считали, что действуют от лица Зиновьева, Каменева и Троцкого. Это подкрепляет то, что мы знаем из материалов архива Троцкого, что Зиновьев и Каменев вместе с другими на самом деле состояли в «блоке» с Троцким с 1932 г.
Признание М. Н. Яковлева
1 июня 1936 г. Ягода отправил Сталину протокол допроса некоего М. Н. Яковлева, который был допрошен 27 мая 1936 г. как член троцкистско-зиновьевской организации в Ленинграде. Яковлев, которого арестовали в 1935 г. и приговорили к пяти годам лишения свободы как члена контрреволюционной зиновьевской группы, заявил следующее:
– в июне 1934 г. Каменев, который ездил в Ленинград, проинформировал его, что центр решил подготовить и осуществить убийство Кирова в Ленинграде и еще одно убийство в Москве;
– Яковлев должен был убить Кирова и не упоминать имен Зиновьева и Каменева в разговорах с другими членами группы;
– Каменев сказал ему, что Бакаев, который был одним из зиновьевцев-подсудимых на Январском процессе 1935 г., организовал группу Румянцева-Котолынова тоже для подготовки убийства Кирова.
ЯКОВЛЕВ и МАТОРИН показали, что, со слов КАМЕНЕВА и БАКАЕВА, им было известно, что троцкисты и зиновьевцы объединились на основе террористической борьбы с руководством ВКП(б) и что существует объединенный центр в составе ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА, БАКАЕВА, СМИРНОВА, ТЕР ВАГАНЯНА и МРАЧКОВСКОГО (Л 758).
Мы можем самостоятельно удостовериться, что этот центр существовал. Письмо Седова Троцкому в гарвардском архиве Троцкого показывает, что Троцкий поддерживал связь со Смирновым:
за несколько дней до ареста И.Н. говорил нашему информатору:
X начал выдавать, я жду ареста со дня на день.
Смирнов (= «И.Н.» вместо Ивана Никитича, имя и отчество Смирнова), старинный сторонник Троцкого, по логике, должен был быть связным Тер-Ваганяна, а также Мрачковского. Элементарные конспиративные принципы диктуют, что один человек является связным группы.
Благодаря тому же письму, подтвержденному «оговоркой» Седова в январе 1937 г., мы знаем, что троцкисты были в блоке с Зиновьевым и Каменевым.
[Блок] организован. В него вошли зиновьевцы, группа Стен-Ломинадзе и троцкисты (бывшие «…………».) Группа Сафар[ова] – Тарханова] формально еще не вошла – они стоят на слишком крайней позиции; войдут в ближайшее время. – Заявление 3. и К. об их величайшей ошибке в 27 г. было сделано при переговорах с нашими о блоке, непосредственно перед высылкой 3. и К.
Никто не отрицает, что Бакаев был зиновьевцем. Письмо Седова представляет собой подкрепляющее доказательство того, что Яковлев и Маторин говорили правду о составе троцкистско-зиновьевского блока.
А как насчет потрясающего заявления, что блок был сформирован «на основе террористической борьбы»? Бесспорно, хочется спросить: что является «подтверждением» или «опровержением»