Фиор был силён — не притворно, не номинально. Я множество раз с ним тренировался и знал, на что он способен. В каждом его движении чувствовалась школа. Удары — выверенные, угол атаки — идеален, баланс тела — как по учебнику.
Но он бил так, будто сражался на показ. Ему нужно было не просто победить меня, а сделать это красиво, с пафосом. Чтобы ни у кого в этом зале не осталось сомнений в его правоте.
А я сражался за жизнь.
— Всё ещё надеешься, что они тебя спасут? — бросил он и ударил в левое плечо. Я отбил, чуть наклонился — клинок прошёл над головой.
— Нет, — ответил я. — Надеюсь, что ты ударишь сильнее.
Я сместился влево, обманул полувыпалом, затем дал ему повод поверить, что отступаю — и резко перешёл в атаку. Меч прошёл вдоль его правого бедра, оставив мелкую, но обидную царапину. На рассеченных белых штанах проступило алое пятнышко.
Фиор взвился. Злость захлестнула его. Он пошёл в размен. И это было ошибкой. Он всегда был слишком эмоционален в бою.
Мы сцепились, мечи зазвенели, разошлись, снова ударили. Я чувствовал, как гудят предплечья, как нарастают под кожей сгустки боли и усталости — но не останавливался. Нельзя. Ни секунды.
Он пытался дожать — колющий удар в корпус, переход в диагональ, выпад. Я снова уклонился, перекрутился и нанёс короткий, подлый укол в ребра.
Небольшая кровь — но и этого было достаточно, чтобы он отшатнулся. Каждый такой порез заставлял его нервничать всё сильнее, терять контроль, забываться…
Я видел, как его дыхание сбилось. Видел, как менялся его взгляд — от уверенности к раздражению.
Фиор не узнавал меня и страшился этого.
Он бился с тенью человека, который был ему мальчиком на побегушках, а теперь стал кем-то… иным.
Ещё один выпад — Фиор не успел убрать руку и получил очередную царапину.
— Как ты смеешь⁈ — прорычал он, бросаясь с новой серией ударов.
Я отбил их всех. Один. Второй. Третий. Увернулся, заблокировал четвёртый, соскользнул по плоскости его клинка и отвёл меч в сторону.
— Повежливее, Фиор. Мы теперь даже не в одном клане.
Он снова бросился на меня. В глазах засверкали искры, но он погасил их, вспомнив, что вызывать Блик нельзя. Я подсёк его меч, врезал плечом в грудь — он отлетел на шаг назад, заскользил по мрамору. Одна нога чуть поехала — не упал, но пошатнулся. Я пошёл в наступление.
И тут он поймал меня.
Переход в нижнюю стойку, подворот кисти — и мой меч ушёл вниз. Я почти потерял хват. Клинок Фиора просвистел возле моей шеи. Он был близко. Слишком.
— Я же говорил, — процедил он, — фантазии — твоя единственная сила. Потому что я всегда буду выше.
Я выдохнул. Отступил назад, пяткой ударился о барьер, вызвав взрыв искр, но не дал себе упасть. Поднырнул под его руку — и с поворота ударил в ответ. Коротко, резко. В голень.
Он охнул, не ожидал. Равновесие сбилось, но Фиор удержал его и крутанулся ко мне всем корпусом.
Я снова пошёл вперёд. И на этот раз без остановки. Поиграли — и хватит.
Каждый мой удар был откликом на его пафос. Каждое движение — доказательством, что я не просто брат, не просто изгой, не просто тень прошлого.
Я был силой, которой он не смог стать.
Клинки скрещивались, расходились, звенели. Я бил со всех сторон — в грудь, в руки, в бедро. Он отбивался, как мог, но не успевал за моим темпом. Шаг за шагом ядавил его к краю круга, как волна несёт лодку к скале.
Последний удар — по уже окровавленному запястью. Его роскошная белая форма уже пестрела красными пятнами.
Принц взвыл и уронил меч.
Кто-то со стороны Солнцерождённых судорожно вздохнул. Возможно, даже вскрикнул.
Я оказался рядом с Фиором, схватил его за ворот и с силой заставил опуститься на колени. А затем протащил за шкирку в центр круга и встал напротив советников.
Мой меч был у его горла.
— Как быстро меняется положение, правда? — прошептал я. — На коленях ты уже не кажешься таким высоким.
Он смотрел на меня со смесью непонимания, ненависти и… страха.
— Полагаю, небо явило свою волю, — хрипло сказал я, оглядывая советников.
Старейшина из Золотых весов с усилием поднялся.
— Победа за Лунным стражем Ромассилом из клана Лунорождённых. Поединок завершён. Победитель имеет право… — голос старика сорвался, — лишить соперника жизни, как предписывает древний устав.
В зале воцарилась гробовая тишина. Даже воздух словно застыл.
Я снова взглянул на Фиора. Он зажмурился, ожидая, что прямо сейчас в его шею вонзится клинок. Но я хотел продлить момент триумфа. Вопросительно взглянул на своих соклановцев.
Салине была спокойна, но глаза её светились. Оня сняла полумаску и триумфально улыбнулась, глядя на главу Дневного клана. Герцог едва заметно кивнул:
— На усмотрение победителя.
Я крепче перехватил меч.
И в этот момент…
— Нет!
Кричал Доминус.
Глава 21
Барьер исчез так внезапно, будто его сорвали голыми руками.
В зале повисло напряжение, плотное, как затянутое горлом предсмертное дыхание. Я всё ещё стоял над Фиором, меч в моей руке не дрожал — в отличие от подбородка принца. Даже сейчас, на коленях, в испачканном кровью мундире, он пытался выглядеть достойно.
Не получалось.
Тяжёлые шаги по мрамору разнеслись эхом.
Доминус покинул своё место и спускался к нам. Ни охраны, ни сопровождения. Только он, и лицо, иссечённое болью, которую он не показывал никому… кроме меня. Теперь — уже можно.
Он подошёл ближе, так близко, что мог бы встать между нами. Но не стал.
— Если убьёшь его, то сам стань моим наследником, — сказал он. Тихо, но каждое слово звучало в этом огромном зале, как удар молота. — Ты победил. Доказал, кто ты. И ты мой сын, моя кровь. Хочешь отомстить? Сделай это. Но знай цену.
Фиор всхлипнул. Не слишком громко, но все в зале это услышали.
Доминус посмотрел на меня — прямо. Без высокомерия. Без маски. Только боль и отчаяние. Только мужчина, у которого осталась горстка развалин вместо семьи. Все же кланы отличались.
На месте Доминуса Герцог не стал бы прерывать бой несмотря на всю