Тот испуганно взвизгнул и с необычайной прытью метнулся под телегу. А я искренне заржал, ведь никакого монстра не было.
— Давай, сержант, тоже посмейся. Чего стоишь и глаза пучишь? — бросил я смертному, глядящему на меня как на сумасшедшего.
— Ах ты тварь! — выпалил аристократ, понявший, что его жестоко обманули, выставив на посмешище.
Он рассерженной пчелой выскочил из-под телеги, вскинув руку, окутанную жёлтым магическим пламенем. Огонь со злым гудением сорвался с неё и устремился в мою сторону, на миг ярко осветив жестокое лицо юнца. Тот предвкушал, как я вспыхну точно спичка. У него даже рот приоткрылся в ожидании этого сладкого мига.
Однако я легко телепортировался в сторону, вызвав вздох изумления у сержанта.
— Как⁈ — обомлел дворянин, выгнув брови дугой. — Ты тоже маг⁈
— Иронично выйдет, — усмехнулся я, глядя в небо. — Ты познаешь смерть, которую уготовил другому.
— О чём ты⁈ — окрысился он и торопливо бросил сержанту: — Солдат, ты свидетель! Этот проходимец сам спровоцировал меня! Если он вздумает напасть, защищай меня. Я тебя озолочу! А если будешь стоять в стороне, то я швырну в темницу всю твою семью. Я знаю твою фамилию!
— Монстр, — медленно указал я рукой за спину магу и попутно тяжёлым взглядом пригвоздил сержанта к песку.
— Да вот хрен тебе в паскудную рожу! Я второй раз не куплюсь на твою уловку! — выпалил дворянин, скаля зуб, как мелкий дикий зверёк.
— Ну и зря, — усмехнулся я, видя раззявленную пасть крылатой твари, возникшей позади аристократа.
Тот в последний момент почувствовал порывы ветра от её кожистых крыльев и с диким воплем успел обернуться, чтобы встретить струю испепеляющего пламени. Крылатая тварь не испытывала сомнений, как и сам маг не терзался ими, швыряя в меня магию. Поток огня окутал дворянина с ног до головы, практически сразу пожрав плоть. Уж очень мощным оказалось пламя летающего монстра.
Воздух наполнился вонью жжёных волос и горелого мяса.
Однако тварь ненадолго пережила тупого ублюдка, чьим невольным палачом стала. Мой «взрыв энергии» разорвал её на тысячи кусочков, заляпавших песок. Один из них угодил прямо в лоб сержанту и прилип к нему.
Тот медленно отлепил его и проронил, глядя на меня широко распахнутыми глазами:
— Кто вы?
— Громов, Рука императора. А теперь, солдат, покажи мне самый короткий путь к западной части лагеря. Надо успеть ввязаться в битву, пока всех монстров не поубивали.
Глава 20
Когда я ворвался в битву, гремевшую под ночными небесами, та уже шла на спад. Всё-таки войско имперцев было огромным, а летающих тварей насчитывалось всего сотни две.
Но всё же и я внёс свою кровавую лепту, уничтожив по меньшей мере пару десятков тварей. Мои «взрывы энергии» в зелёных ослепительных вспышках разрывали монстров на подрагивающие вонючие куски, красным градом сыплющиеся на песок. А тот жадно пил кровь, не разбирая, чья она: людская или тварей Хаоса.
К слову, прекрасно проявил себя сержант, шустро сопроводивший меня в западную часть лагеря. Он по дороге громко и радостно кричал, что на поле боя явился сам Рука императора. И роль глашатая ему блестяще удалась, словно он всю жизнь готовился к этому дню.
Всего через десять минут весть о прибытии Руки императора как лесной пожар стремительно распространилась по лагерю. Ясен хрен, что появление большого начальства заставило имперцев сражаться ещё активнее и злее. Так что спустя полчаса от крылатых тварей остались только рожки да ножки.
А ещё через четверть часа я уже восседал за монументальным круглым столом в большой палатке, куда набились высшие офицеры. По большей части они вдвое, а то и втрое были старше моего нынешнего тела, но взирали на меня с почтением.
Хотя, признаться, я выглядел крайне неуместно в своих потрёпанных одеждах на фоне офицеров, успевших напялить парадные мундиры с золотыми эполетами, серебряными пуговицами, шелковыми лентами и наградами, гордо поблескивающими в свете нескольких керосиновых ламп. Они на специальных крючках висели под матерчатым потолком палатки, пронзая тёплыми жёлтыми лучами горячий воздух, пахнущий кровью, пылью, горелым мясом и потом.
— Итак, господа, — разорвал я напряжённое молчание, — давайте быстро разберёмся с установлением моей личности. Документы я уже показал и проверку на иллюзии прошёл. Но дабы окончательно убедить вас, что я и есть Александр Громов, прошу поднять руки тех, кто уже имел счастье лицезреть меня прежде.
Несколько смертных за столом вскинули конечности. Среди них оказался смутно знакомый мне мужчина с измождённым лицом и запавшими глазами.
— Напомните-ка, кто вы такой? Мы определённо виделись раньше, — бросил я ему, задумчиво хмуря лоб.
— Граф Рыльский, — прохрипел тот, глядя на меня с болью во взгляде.
Прочие смертные притихли, искоса поглядывая на нас с графом, словно чего-то ждали. Кто-то даже невзначай отодвинулся от Рыльского, будто тот был пороховой бочкой, чей запал уже тлел.
— А-а-а, припоминаю вас, — покивал я, откинувшись на спинку стула. — Вы славно сражались в Брек-Гане.
Я растянул губы в улыбке, фигурально выражаясь, протянув мужчине руку мира, несмотря на то что он пытался испортить мою репутацию с помощью коллеги Ангелины. Тот подбросил мне молитву, восхваляющую богиню Маммону. Однако всё закончилось благополучно для меня.
Конечно, часть моей тёмной души настырно твердила, что графу надо жестоко отомстить. Впрочем, ему уже жизнь отомстила. Буквально несколько минут назад мне стало известно, что погиб его сын Рыльский-младший. Тяжёлый удар для старого графа. Посему я посчитал, что мы в расчёте. Да и не хотелось мне терять опытного полководца в преддверии грандиозной битвы с бесчисленной ордой Хаоса.
Однако Фенрир его знает, что думал сам аристократ. И никто из сидящих за столом людей не знал, какие мысли бродят в голове графа. Потому-то в палатке нарастало предгрозовое напряжение, аж воздух сгустился. Его можно было резать ножом. Кто-то начал тяжело дышать. А в глазах старого графа разгорелись искры, готовые поджечь порох мести.
Но внезапно он весь как-то сдулся и вяло проронил:
— Благодарю за похвалу, Рука императора.
— И примите мои соболезнования. Ваш сын был хорошим человеком и отменным воином, — добавил я и изобразил тень искренней печали на лице.
Рыльский молча кивнул и отвёл взгляд, словно дуэлянт, опустивший шпагу в жесте отказа от сражения.
Тотчас напряжение начало улетучиваться, а высшие офицеры принялись понятливо переглядываться, смекнув,