Густав Адольф хотел использовать перерыв в активных действиях для дипломатических действий. Делагарди должен был настаивать на переговорах, используя нависшую над Псковом опасность как рычаг давления. Поэтому русские делегаты должны были поспешить заверить короля в выполнении «условий», выдвинутых им 11 и 18 сентября, прежде чем Густав Адольф предпримет новые действия. Упрямство короля поставило шведскую делегацию в Новгороде в сложное положение. Мерик не согласился с доводами короля, которые он изложил своим людям 11 сентября. Он предупредил, что для того, чтобы чего-то добиться, необходимо учитывать «настроение» русских. Он пообещал сделать все возможное, но добавил, что если Густав Адольф начнет обстреливать Псков, то переговоры прекратятся, и он, Мерик, вернется домой. Результаты переговоров были доведены до сведения короля в виде письма, составленного совместно членами шведской делегации. Оно датировано 20 сентября и поступило к королю 27 сентября. В отдельном письме, о котором мы знаем только из ответа короля, Горн и Делагарди писал, что русские, по имеющимся сведениям, ожидают подкрепления, и поэтому настоятельно рекомендовали королю воздержаться от обстрела города [527].
Письмо, написанное королем 24 сентября, было полно решимости и веры в победу. Однако когда пришло письмо от делегатов, оценка королем состояния войск и их положения успела кардинально измениться. Ведь еще в письме от 24 сентября король писал, что состояние армии в основном хорошее, «хотя некоторые солдаты, как это бывает в это время года, немного захворали». Однако уже через четыре дня Густав Адольф писал, что «и офицеры, на которых мы возлагаем наибольшие надежды, и простые солдаты очень больны». Через десять дней эпидемия в шведском лагере шла с не меньшей силой, чем в начале. Только треть солдат была боеспособна. 28 сентября наконец-то прибыли запоздавшие суда с боеприпасами, но король жаловался, что такая задержка сильно помешала ему. Поэтому он считал, что в сложившейся ситуации не должен больше задерживать свои войска. Для достижения цели необходимо действовать быстро. Накапливающиеся трудности вызвали вспышку гнева короля, который сказал: «Все сговорилось против нас» [528].
Армию Густава Адольфа донимали не только болезни, но и голод. Савостка Вощеницын, ездивший в королевский лагерь под Псков торговать, 1 октября рассказывал в Новгороде лазутчику Ржеве: «А в королевских де таборех неметцким людем голод великой, а приводят де к ним толко запасы из их земли, а около де Пскова запасов добыть не уметь» [529].
Подобную информацию сообщил в Москве Томило Белухин: «А в немецких де в полках солдаты голодни, в загонех хлеба не добывают, около города ближнего рожь ввезли в город, а яровой хлеб весь на поле не пожат, а вдали крестьяня, пожав хлеб, попрятали в ямы, а сами розбежались по городом и по лесом» [530].
Узнав из письма делегатов, что Мерик настаивает на отказе от осады Пскова, король решил взять быка за рога. Ссылаясь на свои прежние соображения, хотя и в несколько смягченной форме, он написал в письме от 28 сентября, что с радостью откажется от осады, если только будет уверен, что мир будет заключен на «справедливых условиях». Перемирие, говорилось в письме, может быть заключено только на таких условиях, но это должно быть сделано «под каким-нибудь разумным предлогом». Речь должна идти о том, что он, Густав Адольф, отказался от осады в результате просьб посредников. Король просил дать быстрый ответ, «чтобы люди могли заранее уйти отсюда». Однако он не хотел отказываться от начатого, а именно от обстрела города [531].
Когда письмо короля было готово к отправке, пришло второе письмо, которое Горн и Делагарди написали отдельно от всей делегации. Содержащиеся в нем предупреждения заставили короля отступить. В своем ответе, датированном 28 сентября, он указывает, что хотел обратиться к королю Якову, чтобы смягчить то негативное впечатление, которое могло сложиться у английского короля от осады Пскова. Один из членов английской посреднической миссии, упомянутый выше Вильгельм Беккер, как раз готовился к отъезду в Англию. Густав Адольф намеревался не только поручить ему письмо к Якову, но и подготовить его соответствующим образом, чтобы Беккер мог рассказать своему государю всю правду о походе на Псков. Густав Адольф намеревался таким образом смягчить тон письма Мерика к Якову о Пскове и в то же время оправдать его ожидания. Он выразил сожаление, что письма Горна и Делагарди дошли до него слишком поздно. Если бы это было не так, он бы воздержался от обстрела города. Однако, чтобы найти время придумать подходящий «предлог», о котором говорили участники переговоров в своем совместном письме, он решил прекратить обстрел на 10–12 дней. В течение этого времени он будет вести только минно-подрывные и фортификационные работы. Дольше ждать он не может из-за проблем с обеспечением солдат [532].
Не дожидаясь окончательного исхода осады и переговоров, король счел необходимым провести подготовительные мероприятия по отступлению войск в Нарву и размещению солдат на зимних квартирах. 27 сентября был составлен подробный план. В нем содержатся подробные сведения о составе войск. Кавалерия по-прежнему состояла из 13 эскадронов (2061 человек) и отряда татарской конницы в 20 человек. Пехота насчитывала 6411 солдат в 40 ротах.
Численность пехотных полков под Псковом на 27.09.1615 г. [533]
Таким образом, в состав осадной армии входило 53 рот и эскадронов, всего 8492 солдата, плюс от ста до двухсот артиллеристов. В окрестностях Новгорода, Ладоги, Ниеншанца, Копорья, Яма, Ивангорода, Нарвы и Гдова находилось пять эскадронов (1044 солдата) и 20 рот (3761 солдат). Общая численность войск в России составляла 18 эскадронов (3125 солдат) и 60 рот (10 172 солдата). Итого: 13 297 солдат [534].
30 сентября Густав Адольф приказал солдатам начать подготовку к отступлению. Он приказал собрать продовольствие в различных пунктах на пути следования, в том числе и в Гдове. Вышеупомянутая передышка, продолжительностью 10–12 дней, скоро должна была закончиться, писал король 28 сентября. Между тем из Новгорода не поступало никаких известий. Таким образом, шведы оказались перед сложным выбором: предпринять штурм Пскова или принять решение об отступлении. Король выбрал штурм. На десятый день перерыва в боевых действиях, т. е. в воскресенье 8 октября, он приказал взять временные укрепления,