До сих пор её охватывала злость от того, что они посмели прийти так внезапно к ней домой! Мысль об этом раздражала её тем больше, чем больше она о ней думала. Это бесило. Злило до дрожи в ладонях.
Это был её дом! Её собственная жизнь! Они не имели права врываться в неё вот так!
«Ты забыла, в чьём доме ты живёшь? Забыла о том, кто оплачивает тебе обучение? Даёт деньги на карманные расходы. Платит за бензин для твоей машины. За твою одежду. За рестораны, в которые ты ходишь. За эту квартиру. Вся твоя жизнь буквально зависит от нас».
Слова матери всплыли в голове сами собой, вызывая новый приступ тошнотворного стыда. Самое мерзкое, что они были абсолютной и чистейшей правдой. Даже стоящая перед ней на столике еда, заказанная у обслуживающего персонала здания, где находилась её квартира, была оплачена деньгами, которые дали ей родители.
И потому она так и не притронулась к ней, несмотря на то что её живот урчал сейчас от голода.
«А я не хочу, чтобы меня ассоциировали с моим отцом. Вообще ни с кем. Я хочу, чтобы, когда люди говорили об Александре Рахманове, у них в головах был лишь я один. Я и только я. А не кто-то другой».
Уже не в первый раз она прокручивала в голове их последний разговор. По крайней мере, ту его часть, до того, как Настя, по её собственному мнению, всё испортила.
Он её бесил. Порой злил так, что хотелось его ударить. Эта его показная независимость. Самодовольство. Они раздражали… Но одновременно с этим и привлекали.
Настя прикусила губу, глядя на свой телефон, и наконец решилась. Взяла мобильник и снова набрала номер Александра. Она ему скажет, а там будь что будет. Но стоило ей набрать его номер, как в динамике не прозвучали привычные гудки. Вместо этого заранее записанный в таких случаях голос произнёс:
— Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Перезвоните позднее или оставьте сообщение после зв…
Она нажала на иконку обрыва звонка раньше, чем поняла это. Он выключил его. Потому что у него сел телефон или Александр просто не хотел с ней разговаривать — это уже не важно. Этот «ответ» дал ей последнюю мотивацию наконец принять нужное решение. Её собственное решение.
Отбросив телефон на диван, Настя вскочила на ноги. Поднялась по лестнице на второй этаж своей квартиры и направилась в гардеробную. Там, подгоняемая эмоциями, она замерла. Всего на секунду. Короткое мгновение. Но затем волна вновь окрепшей решимости смыла её неуверенность, как приливная волна смывает построенный детьми песчаный замок на берегу.
Резким движением распахнув дверь в гардеробную, она зашла внутрь и достала с одной из полок спортивную сумку, с которой чаще всего ходила в зал. Бросила её на пол и принялась скидывать туда вещи. Нижнее бельё, верхняя одежда и разного рода мелочи. Она умышленно избегала наиболее дорогих вещей, подаренных ей родителями. Приоритет пришлось отдать тому, что она купила «сама».
Даже несмотря на то что тихий и ироничный голосок в её голове быстро подсказал, что всё из этого она купила на деньги, которые давали ей родители.
В какой-то момент она всё-таки прислушалась к нему. В тихой злости пнула сумку, и та улетела в угол гардероба. А сама Настя прижалась спиной к стенке и съехала по ней на пол.
У неё нет ничего своего. Буквально. Мать была полностью права, когда ткнула её этим в лицо. Вообще ничего.
Впрочем, всего через несколько секунд тот же самый тихий голос в её голове подсказал, что это было не совсем так. Кое-что «свое» у неё всё-таки было.
Озарённая этой мыслью, она вскочила на ноги, Настя бросилась вниз по лестнице, едва не споткнувшись. Подбежала к дивану и схватила мобильник. У ней ушло где-то пять секунд на то, чтобы разблокировать телефон и найти нужный номер. И в этот раз в динамике раздались привычные слуху гудки.
— Насть? — спросил Роман, явно удивленный звонком сестры. — Что-то случилось?
— Рома, тебе ещё нужна твоя машина? — быстро спросила она, загнав собственнические инстинкты поглубже.
— Что?
— Я спросила…
— Да я слышал, что ты спросила, — отозвался брат. — Только не понимаю, зачем…
— Выкупи её у меня, — выпалила Анастасия.
— Чего?
Теперь его голос звучал крайне удивленным.
— Я спросила, хочешь ли ты её выкупить у меня? Вернуть себе. Я согласна, но только если ты заплатишь!
В телефоне повисла тишина.
— Насть, что случилось?
— Ничего не случилось… — попыталась отмахнуться она от вопроса, но брат знал её слишком хорошо, чтобы это могло с ним сработать.
— Насть, давай ты будешь врать кому-то другому, хорошо?
— Рома, — она почувствовала, как начинает злиться, — я просто хочу знать, нужна тебе твоя машина или нет. Если нет, то я…
— Настя! Успокойся, пожалуйста, и объясни мне…
— Да не собираюсь я ничего тебе объяснять! — взорвалась она. — Мне нужны деньги! Все! Я предлагаю тебе выкупить машину. Если не хочешь, то так и скажи!
— Хорошо-хорошо, — торопливо ответил брат. — Допустим, я согласен. Но хочу сначала с тобой поговорить. В противном случае я в твоих очередных играх не участвую.
— Да нет никаких игр! — вскинулась она. — Я…
Анастасия вдруг замолчала. А ведь это была правда. Она действительно решилась. Несмотря на то каким дурацким выглядел её план. Несмотря на то что других вариантов у нее не было. Могли бы быть, остановись она и подумай чуть дольше, но…
…Но такие решения принимают либо на эмоциях, под властью порыва, либо здраво всё обдумав. И Настя очень боялась, что если сейчас остановится, то потраченное на размышление время разобьёт её решимость.
А этого она допустить не могла.
— Ром, — уже куда спокойнее и тише произнесла она. — Давай встретимся. Сейчас.
— Хорошо. Приезжай в фирму…
— Нет!
— Окей, — быстро сориентировался её брат. — Тогда у меня.
— У тебя, поняла, — тут же согласилась она.
— Хорошо. Тогда буду ждать тебя в семь.
Выключив звонок, Настя позволила себе ещё пару минут посидеть, после чего встала и пошла