Туртукай взят, и я там!
А вот бездарный австрийский генерал Вейротер накануне боя под Аустерлицем исписал несколько десятков страниц, составляя приказ, как действовать в бою войскам, — «диспозицию».
Диспозиция была такая длинная, что пока Вейротер ее зачитывал, Кутузов, по приказу царя участвовавший в военном совете, не выдержал и заснул.
Начался бой — и армия Вейротера была разбита наголову.
Приказ самого Кутузова, отданный им перед Бородинским боем, был короток и совершенно ясен.
В Красной армии бойцов учат не только правильно ходить, правильно и толково распределять свой день, но еще и говорить правильно: кратко, точно и ясно.
СЕКРЕТНОЕ СЛОВО
В ноябре 1919 года, во время гражданской войны, наш 311-й стрелковый полк захватил в плен разведчика белых. Пленного обыскали и в кармане у него нашли бумажку, на которой было написано всего одно слово: «мушка».
Командир полка догадался, что это слово — «пропуск» белых на сегодняшний день.
— Стой! Что — пропуск?
Пропуск — это такое секретное слово, которое надо сказать часовому, чтобы он понял: перед ним свои. Это слово — непременно название какого-нибудь военного предмета, например: винтовка, прицел, пушка, гаубица, штык. Услышав пропуск, часовой должен в свой черед сказать другое секретное слово — «отзыв», чтобы доказать, что он действительно часовой, а не переодетый враг. Для отзыва выбирают название какого-либо города, начинающееся на ту же букву, что и пропуск. Так между бойцом и часовым происходит короткий разговор, состоящий всего из двух слов, например: «Винтовка — Волочаевка»; или «Штык — Шуя», или «Мортира — Москва» и т. п.
И пропуск и отзыв меняют каждый день. Их, конечно, надо крепко держать в памяти: спутаешь пропуск — тебя примут за врага, могут пристрелить на месте...
Так вот, белый разведчик, не понадеявшись на свою память, записал секретное слово на бумажке. И наши бойцы нашли эту бумажку.
Командир 311-го полка решил воспользоваться таким случаем. Во главе небольшого отряда двинулся он к деревне, занятой неприятелем.
Стояла темная, холодная ночь. Мокрыми хлопьями падал снег. В нескольких шагах впереди нельзя было ничего разглядеть.
— Стой! Что пропуск? — раздалось вдруг во тьме. Это отряд подошел к неприятельской заставе.
— Мушка, — сказал командир полка. И тотчас же из темноты донесся ответ:
— Минусинск.
Застава пропустила отряд.
В середине села светился большой дом: здесь расположился штаб 44-го Кустанайского полка белых. У дома стоял часовой. Назвав пропуск, командир вместе со своим отрядом прошел мимо часового и, войдя в штаб, сейчас же арестовал всех белых офицеров. После этого бойцы пошли дальше по селу. Называя пропуск, они входили в каждый дом и обезоруживали спящих белых.
Короче говоря, к утру без единого выстрела было захвачено пятьсот белогвардейцев, одна пушка, пять пулеметов и множество винтовок...
Дорого обошлось белым это маленькое, из пяти букв, слово «мушка»!
ПОГРАНИЧНИК БАРАНОВ
В 1936 году на далекой манчжурской границе при перестрелке с японцами был тяжело ранен боец-пограничник Василий Баранов.
Раненый, он продолжал сражаться и потерял сознание.
Этим воспользовались японцы и перетащили Баранова к себе, по ту сторону границы.
Очнулся Баранов в тюрьме. Перед ним стоял неприятельский офицер. Увидев, что Баранов открыл глаза, офицер сказал:
— Ну вот и хорошо: вы начинаете поправляться. Мы будем лечить вас, заботиться о вас. А вы, со своей стороны, окажите нам не-большую услугу: назовите свою часть, расскажите, сколько в ней бойцов, как они вооружены. Вам, наверное, понадобятся деньги, — ; (мы вам дадим их, назначайте сами — сколько.
— Родиной не торгуют, — ответил Баранов и отвернулся к стене. Тогда офицер, обещавший заботиться о Баранове, ударил его изо всей, силы.
Баранов молчал.
Его поволокли в темный карцер. Неделю его не кормили, избивали, подвергали пыткам.
Баранов продолжал молчать.
Полученная им в бою рана раскрылась. Силы его быстро падали. К концу недели он умер. Японцы так и не добились от него ни слова...
Так хранят военную тайну бойцы Красной армии.
СУВОРОВ И МАССЕНА
Только в одном случае можно сообщить врагу сведения о своей армии: когда эти сведения неверны и сбивают врага с толку...
В 1799 году Суворов по приказу императора Павла I отправился во главе русских войск в Италию: он должен был помочь австрийцам в их войне с французами.
Суворов быстро выполнил поручение: в нескольких боях разбил французов и прогнал их из Италии.
Тогда австрийский «придворный военный совет» решил, что Суворов свое дело сделал и теперь надо поскорее избавиться от него и его войск. Для этого Суворова направили в Швейцарию. А карту ему нарочно дали фальшивую: там, где на ней изображены были дороги, на самом деле никаких дорог не было, а возвышались непроходимые горы.
Очень уж хотелось австрийским генералам погубить Суворова, избавиться от него навсегда, а его победы приписать себе!
И вот Суворов вместе со своим войском оказался в глубине Швейцарии, в одной из ее долин. Тут-то и раскрылся гнусный обман:
со всех сторон поднимались к небу горные хребты, никакого пути дальше, никакого выхода из долины не было. Русское войско> попало в ловушку. И его уже настигал молодой талантливый французский генерал Массена со своей армией.
Русские солдаты к тому времени были вконец измучены трудными/ горными переходами и боями, они еле держались на ногах от усталости и холода. Казалось — им никак не спастись.
Генерал Массена уже хвалился, что не пройдет и нескольких дней, как он приведет в свой штаб пленного Суворова...
Суворов созвал своих генералов и высших офицеров на военный совет и произнес короткую речь, которую закончил так:
— У Массена свыше шестидесяти тысяч человек, у нас нет полных и двадцати тысяч. Итти назад — стыд, это значило бы отступать. А русские — и я — никогда не отступали. Мы окружены горами. У нас осталось мало сухарей на пищу, а менее того — боевых и артиллерийских снарядов... Помощи теперь нам ждать не от кого. Надежда — на величайшую храбрость и на высочайшее самоотвержение войск. Это одно остается нам. Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы — на краю пропасти...
За всех ответил самый старый офицер:
— Мы видим и теперь знаем, что нам предстоит... Клянемся тебе за себя и за всех: что бы ни встретилось, в нас ты не увидишь ни трусости, ни ропота... Все перенесем и не посрамим русского оружия! А если падем, то умрем со