Прошло ещё два дня. Вероника совсем перестала улыбаться. И практически всегда молчала. Но странно было ещё и то, что она совершенно не чего не ела, а только пила воду. Я пытался разговорить её, пытался как-то отвлечь, но у меня не чего не получалось. Даже на мои поцелуи и прикосновения, она совершенно не реагировала.
Ночью я проснулся от странных шорохов. Глаза я открыл не сразу. Наверное испугался. Но переборов свой страх, я посмотрел на то, что издавало шорохи. Моя Вероника, совершенно голая танцевала. Она кружилась и двигалась по комнате. Я сел и тихо спросил:
– Ника, что ты делаешь?
Девушка застыла и вдруг резко повернулась в мою сторону. Теперь я точно уверен, что зрачков в её глазах не было. Словно мертвец заглянул мне в самую душу. Меня передёрнуло, а Ника скривившись в подобии улыбки, проговорила:
– Там мне было хорошо. Там мне было спокойно, а тут совсем не как.
Сказав это, она упала на пол, а я вскочил, подхватил её на руки и положил на кровать.
До утра я больше не ложился и только пил кофе сидя на кухне. Несколько раз я заглядывал в спальню и смотрел на Веронику. Она лежала на кровати. Её грудь поднималась и опускалась от ровного дыхания. Я уже не сомневался, что там в нашей постели, лежит не Вероника. Там теперь уже только её оболочка. Именно по-этому она не ест, она не улыбается, она не разговаривает, она не живёт, она только существует. Вот сейчас, я осознал, что из больницы, я привёз не Веронику. Нет, не правильно я формулирую. Я привёз тело Вероники, а вот где её душа, я теперь не знал. Но точно знаю, кто мне ответит на этот вопрос.
К дому Агафьи, я притащил Веронику, когда на деревню уже опустились сумерки. Она всю дорогу не задавала мне вопросов. Такое ощущение, что ей вообще было плевать на то, куда и зачем её ведут, везут, тащат. А проклятая ведьма вновь сидела на ступеньке крыльца. Вновь была одета в чёрное платье и вновь она ждала меня. Увидев меня с Вероникой, она просто встала и сказала:
– Предупреждала ведь. Заходите в дом.
В доме у ведьмы, я оказался впервые. Пахло старостью, варёным мясом и чем-то странным, совершенно не знакомым. Обычный деревенский дом. Стол на середины комнаты, на нём серая скатерть и не каких черепов, чёрных свечей и тому подобной атрибутики. На стене картина. Лес и медвежата. Старенький диван. Сервант с чайными чашками на блюдцах. Вход в другую комнату, вместо двери старая занавеска. Нет телевизора, вот это я почему-то сразу отметил, хотя думал, что увижу на тумбе какой-нибудь старый аппарат с выпуклым экраном. Я посмотрел на ведьму и сказал:
– Вот она. Вот Вероника, но только она уже не такая. Она словно без души.
Агафья посмотрела на девушку, которая просто стояла и смотрела на картину. Старуха глядела на неё несколько минут и проговорила:
– Вижу. Вижу, что без души. Вижу, что больше нет девчонки с которой ты мог говорить часами, мог кувыркаться в койке, с которой тебе было хорошо, удобно и комфортно. Ты мальчик вот какой вопрос себе задай. А ты хотел вернуть свою личную и удобную развлекушку со всеми вытекающими, или человека? Ты спроси себя. Ты её любил, любил по-настоящему, или тебе с ней хорошо и удобно? Меня винить не спеши. Я лишь посредник. Я только передала твои желания, а там приняли решение, увидели то, что ты действительно хотел.
Она вроде спрашивала, а вроде и утверждала. Ведьма замолкла, а я задумался. Я много раз говорил Нике, что люблю её. Я наверное и сам в этом был уверен, или просто хотел заставить себя в это поверить? А ведь если посмотреть на всё честно, без попыток обмануть себя. Я переехал к ней в квартиру. До работы стало ближе добираться. Хозяйке квартиры, вредной тётке, за аренду платить не надо и больше денег стало оставаться на себя любимого. Вероника вкусно готовила. Хорошо зарабатывала, гораздо больше меня. И не мало денег мне отсыпала на всякие хотелки. Мои хотелки. В постели она выполняла все мои желания и старалась так, как не во всяком порно девки умеют. Я закрыл глаза. Вспомнил все те моменты, что мы были вместе. Как мне было хорошо и комфортно. А ведь и правда. Мне было просто хорошо и удобно. А что же теперь?
Я открыл глаза. Вокруг вдруг стало темно. А ведь я хорошо помнил, что закрывая глаза, вокруг меня были сумерки, но не темнота и вдруг, прямо перед моим лицом появилось лицо Ники с белыми глазами и она зашептала:
– Ты сделал так, что я теперь не там и не тут. Ты сделал так, что несчастнее меня нет на этой планете и может даже во всей вселенной. Ты лишил меня моего мира и покоя, ради своего удобства и своего комфорта. Ты тварь. Ты не человек.
Я почувствовал холодные пальцы Вероники у себя на шее и понял, что она сейчас их сдавит и на этом всё закончится.
Агафья стояла возле двух тел. Виктор сидел на диване. Он был мёртв и на его шее темнели следы от пальцев Вероники. Девушка лежала на полу у его ног. Её голова была разбита и темный мозг, воняющий гнильём смешался с черной кровью и длинными волосами на макушке. Из-за занавески, которая прикрывала вход в соседнюю комнату вышла мать Виктора и глядя на мертвецов, проговорила:
– Теперь мы в расчёте? Ты сделала всё, что я хотела и я не знала отказа не в чём в этой жизни. А я отдала тебе своего сына, как мы и договаривались.
Ведьма улыбнулась и сказала:
– Теперь в расчёте. Всё получилось даже лучше, чем я предполагала. А за девчонку, ты можешь попросить у меня ещё одну хотелку.
Мать парня улыбнулась и задумалась.