Широкая публика ничего об Анфисе не знала. Когда она начала писать криминальные романы, редактор несколько раз говорила ей:
– Поправьте абзацы, где рассказывается об убийстве N. У вас богатая фантазия, того, что вы написали, просто не могло быть.
Анфиса лишь улыбалась – не могло быть, но ведь было. Изменять она ничего в своих произведениях не собиралась. Сейчас Спирина возглавляет вторую десятку авторов популярных детективов.
Но много лет назад, когда мэр Иваньковска обратился к ней с просьбой стать главным редактором книги о десяти жительницах города, Анфиса только мечтала стать литератором. Поговорить с ней городскому голове посоветовал один полицейский чин из Москвы. Он сказал:
– Четко поставь перед женщиной задачу, – и получишь то, что хочешь.
Анфиса не подвела. Для каждой героини она придумала подвиг, который логично вписался в ее биографию.
Но с Воробьевой получилась особая история. Поговорив с женщиной, Фиса вмиг смекнула, что она не та, за кого себя выдает, и, недолго размышляя, задала ей в лоб прямой вопрос:
– Вы кто?
Ее собеседница изобразила удивление:
– Клавдия Воробьева, вдова доктора Воробьева, только что вам все сказала.
Анфиса сладко улыбнулась.
– Солнышко, написать очерк о вас для книги попросил Игорь Семенович Соловьев, мой хороший друг. А теперь включим антенну умственной деятельности. Почему вдруг Игорь решил прославить вас, когда вы без году неделя в Иваньковске? Первая мысль, которая приходит в голову при такой раздаче карт: вы любовники. Но Соловьев до тошноты верный муж, прекрасный семьянин. У него четверо детей, воскресные обеды, шашлыки на даче, и он до сих пор бежит домой с цветами для жены. Поверить в то, что Игорь увлекся кем-то, кроме своей Танюши, невозможно. Значит, кто-то попросил его включить вас в книгу. Много детей – много забот, в основном, финансовых. Я ни в коем случае не осуждаю своего хорошего приятеля, но он всегда обеспокоен заработком. Наследников в его семье немало. Еще нюансик: Игорьку нужны деньги, но он даже за все золото мира не станет покрывать убийцу, насильника или педофила. Расскажите, дорогая, правду. Если не узнаю, как у вас в реальности обстоят дела, то не удивляйтесь, если в один далеко не прекрасный для вас денек кто-то вдруг подойдет к вам и скажет: «Вы очень похожи на Риту Боброву. У нее нос другой, подбородок тоже, но взгляд как у вас…»
Воробьева откровенно испугалась. Анфиса поняла, что не ошиблась, и продолжила:
– Придумаю вам хорошую биографию, напишу главу для книги, но мне необходима правда. Потому что она в самый неурочный час способна вылезти из могилы и убить вас… Как я догадалась, что вы Рита, любимая женщина Константина по кличке Маугли? Незадолго до своей смерти он попросил меня о встрече в одном ресторане. А там за столиком в углу сидела женщина, делала вид, что она просто поесть зашла. Но мне сразу стало ясно, что она пришла с Костей, Маугли велел любовнице изображать постороннюю. Константин был умным, хитрым, расчетливым человеком, но порой мог совершить оплошность. Ресторан, где мы договорились побеседовать, находился в области, снаружи выглядел как грязная дешевая забегаловка, но внутри были роскошь и повар итальянец. Местечко это было только для своих, чужих вежливо разворачивали. И что я увидела, войдя в зал? Костя мне рукой машет, в зале никого, кроме дорого одетой девицы-красавицы, сидящей за столом в дальнем углу, кофий с пирожным вкушает. А Маугли был очень умен! И, понимаете, у меня фотографическая память. Кого или что хоть раз мельком увижу, потом никогда не забуду. Костя внешне был очень хорош собой, неудивительно, что вы им увлеклись. А еще он был щедр, денег не считал. Похоже, влюбился в вас, как школьник. И вы присутствовали на его похоронах. Не в черной одежде, без цветов, слез на лице не было, делали вид, что просто мимо шли, из любопытства остановились. Но, понимаете, я тогда сразу поняла, что Костя жив.
– Нет-нет! – активно принялась возражать Воробьева. – Да, вы правы, у нас был короткий роман. И у меня сейчас паспорт на другое имя. Но это лишь потому, что кое-кто полагает, будто я заграбастала все финансы Маугли! Но это неправда, я живу на свои копейки. Посмотрите, как я одета. И ни одного колечка на пальцах, даже простенькой цепочки на шее нет. Мы с дочками нищие. Константин умер, а мы разошлись до его кончины.
Анфиса усмехнулась.
– Я сижу, слушаю ее песни и думаю: рассказать ей или нет про зашитую рубашку?
Глава двадцать восьмая
– Зашитую рубашку? – переспросил Дегтярев. – Это что?
Спирина склонила голову к плечу.
– Не мне вам объяснять, как некоторые лидеры криминального мира умирали от покушений. Их взрывали вместе с машиной, снимал выстрелом снайпер, они тонули. Но почему почти никто не пропал без вести? А?
– Ответ – на поверхности, – сказал Семен. – Конечно, если нет тела, нет дела. Но тогда появляются большие подозрения, что преступник жив.
– Вот-вот, – кивнула Анфиса. – После смерти лицо человека всегда изменяется, поэтому многие говорят: «С трудом узнал покойного. Похож, но, вроде как, не он». Как «убивали» некоторых авторитетов? Находили похожего на бандита человека, лишали его жизни, хоронили с пышностью. А настоящему «папе» делали пластическую операцию, он потом уезжал за границу, жил там тихо. Уверена, Маугли выбрал последний вариант. Я пришла проводить его в последний путь и увидела картину: тело прикрыто одеяльцем, руки под ним. Это не странно, руки по-разному уложить могут. Наклонилась над гробом. Ба! Одеяльце-то очень аккуратно прибито, почти незаметно. Если долго не стоять, склонившись над усопшим, то и не увидишь. Впрочем, даже я с трудом разглядела, несмотря на то, что искала глазами нечто необычное. Ладно! Прибитое покрывало еще можно объяснить. Прощание на кладбище, там ветер – вдруг он сдует ткань? Но потом мой взгляд заметил еще бо́льшую странность – рубашка на усопшем застегнута на все пуговицы до самого горла. Вроде так положено у покойного, да. Но разве