Я вздрогнула, чувствуя, как закипает кровь. Он ведь не всерьез?
Инквизитор продолжал изучать меня своими черными глазами.
— Вы шутите? — я вскинула голову.
— Отнюдь. Ты решила влезть в это дело, вот пусть за тобой оно и останется.
Реннголд был спокоен, как скала в бушующем океане. А мне хотелось наброситься на него с кулаками. Какая же он бездушная сволочь! Как я могла об этом забыть? Всегда ведь знала, что он злодей. Потому что власть развращает. По-другому и не могло быть.
— Я схожу к Уилмору и вернусь, — невозмутимо добавил инквизитор.
Я проводила его широкую спину ненавидящим взглядом. От злости сжала челюсть, аж зубы заскрежетали.
И на что я рассчитывала?
Ему плевать на людей. Он просто со мной играет. Преподает урок.
И однако ж…
Тяжело дыша, я отошла к окну. Стражники разгоняли очередь, а так и не попавшие внутрь просители не желали уходить. А ведь у них могли быть похожие случаи. Их сыновей тоже могли казнить на рассвете. И их никто не выслушал…
Эта мысль охладила меня, и я задумалась уже всерьез. Перебрала в голове все, что сегодня прочитала. Да, доказательств и против Джона, и против Марики было недостаточно. И принять взвешенное решение тут было невозможно. Так мне подсказывал разум. По эмоциям же я была на стороне Джона. Точнее, его матери. Она переживала за единственного сына. И она, в отличие от Марики, не врала.
Когда Реннголд вернулся, я была уже спокойнее.
— Кого ты выбрала? — поинтересовался он так буднично, словно спрашивал, люблю я яблоки или апельсины.
— Никого, — ответила я, упрямо поджав губы. — Доказательств недостаточно. Обоих нужно отпустить.
— Ну нет, так не пойдет, — инквизитор качнул головой. — Девушку убили, а наказан никто не будет. Ты хочешь, чтобы подобное повторилось? Убивший однажды сможет убить и дважды.
— Но вдруг это не они!
— А кто?
Мы сцепились взглядами, но я быстро поняла, что по выдержке Реннголду проиграю. Это я волновалась за людей, а ему было все равно.
— Давай так, — предложил он. — Что тебе говорит твоя интуиция? Это парень, отомстивший отвергнувшей его девушке? Или коварная мачеха, захотевшая прибрать наследство падчерицы?
Я глянула в сторону и, глубоко вдохнув, ответила:
— Мачеха.
— Отлично, — Реннголд щелкнул пальцами. — Бери листок и пиши специальный приказ Великого Инквизитора.
Чувствуя, как на сердце похолодело, я вытащила из ящика стола лист и, обмакнув перо в чернильницу, приготовилась писать.
Инквизитор встал рядом, так что я ощущала аромат цитруса и морского ветра. Его голос, спокойный и мелодичный, принялся диктовать текст.
Ну вот и все. Из принимающей решения я превратилась в послушное орудие. И от этого было противно, но одновременно и легко. Теперь казалось, что за судьбу Марики отвечаю не я, а инквизитор. Он выдавил из меня ответ, да и никто не обязывал меня слушать. Так что это его решение.
— …заменить высшую меру наказания ссылкой, — диктовал Реннголд.
Я записала прежде, чем поняла, что это значит.
— Вы ее помилуете? — воскликнула я, наконец осознав.
Инквизитор сохранял невозмутимый вид, как будто это подразумевалось с самого начала. Но черные глаза улыбнулись. Он наклонился ближе, и я почувствовала тепло, исходившее от его крепкого тела.
— Не хочу, чтобы ты меня ненавидела, Леа, — сказал он проникновенно, и по спине побежали мурашки. — Но ты должна была прочувствовать на себе, что стоит за каждым моим решением. Мне не доставляет удовольствия казнить людей.
Он отодвинулся, и мне вдруг стало холодно. Не зная, что ответить, я молчала.
— Вот тебе еще работа, — Реннголд откуда-то выудил здоровенную стопку бумаг и плюхнул передо мной.
— Что это?
— Жалобы, которые прислали почтой. Ты же спрашивала, зачем принимать людей, если им не помогать. Вот и разбирайся. Завтра вечером жду предложения по каждому случаю.
Мы встретились взглядами, и в его глазах забегали знакомые смешинки.
Нет, все-таки он гад. Хитрый, обаятельный гад.
***
На следующее утро прямо у входа в здание инквизиции меня встретили Валисия с Джоном.
— Вот она! — воскликнула женщина, подскакивая ко мне. — Спасительница! Сыночку уберегла. Родненького. Что ты встал, как вкопанный? Подойди, поклонись.
Джон оказался крепким парнем чуть старше меня с короткими темными волосами и слегка косившим глазом. Шагнув ближе, он поклонился, как велела его мать. Но сам между тем не отрывал от меня взгляда. Уж не знаю, из-за него ли, или от всей ситуации мне стало не по себе.
— Что вы, не нужно, — пробормотала я и торопливо забежала в здание.
Спиной так и чувствовала, что Джон продолжал смотреть. И через окно видела, что он не торопился уходить.
Наверное, я на его месте тоже захотела бы поблагодарить человека, который спас мне жизнь. Вон, сама согласилась работать на своего врага. Но, даже понимая головой, что ничего такого тут нет, чувствовала себя неуютно. Оказывается, у власти над людскими судьбами есть и такая сторона.
Усилием воли я решила больше об этом не думать и окунулась в стопку жалоб. Писали Великому Инквизитору обо всем, начиная с беспредела мелких чиновников до неурожая в далеких деревнях. Как будто он мог повлиять на погоду! Впрочем, может, и мог с помощью магии, но ведь для этого ему пришлось бы ехать лично. А во все уголки империи не наездишься.
Но я людей понимала. Мне тоже раньше казалось, что Великий Инквизитор в ответе за все на свете и в его власти навести порядок в каждом отдельном доме. А на деле оказалось, что Реннголд такой же человек, как и все. И просто физически не мог быть везде и всему уделить внимание. И однако ж со всеми этими жалобами надо было что-то делать.
Поразмыслив, я решила их рассортировать. Многие писали примерно об одном и том же. И, например, с беспределом стражников мог разобраться их капитан. С грязью в нищих кварталах — мэр города. А с грубостью сборщиков налогов — соответствующее министерство.
Большая часть того, на что жаловались люди, на самом деле никак не касалась инквизиции. Все этим должны были заниматься другие службы. Но люди верили, что если доложат самому , то их проблемы вдруг решатся. А если не решатся, то это исключительно потому, что Великий Инквизитор