— Первое — официальный запрос в Департамент банковского надзора о пересмотре дела «Merchants Farmers Bank». Требование отстранить всех инспекторов, фигурирующих в документах Вестфилда.
— Обоснование?
— Процедурные нарушения при проведении проверки и конфликт интересов, — Харрис показал соответствующие документы. — Затем назначение нового куратора, лояльного к Бюро.
Толсон кивнул:
— У вас есть кандидатура?
— Эдвард Морган, агент в отставке. Двадцать лет безупречной службы, последние пять лет работает консультантом по финансовым преступлениям. Он понимает специфику банковской деятельности и может обеспечить прикрытие операции.
— А что касается самого Continental Trust?
— Здесь нужна осторожность, — Харрис сложил документы обратно в папку. — У этой организации есть связи в Конгрессе. Прямая атака может встретить политическое сопротивление.
Толсон прошелся по кабинету, его черные оксфорды беззвучно ступали по толстому ковру:
— Значит, действуем постепенно. Официальный запрос о проверке деятельности Continental Trust и его дочерней компании «в связи с поступившей информацией о возможных нарушениях банковского законодательства».
— Осторожная формулировка не вызовет преждевременной реакции, сэр, — согласился Харрис.
Зазвонил телефон. Толсон поднял трубку:
— Да, Эдгар. Агент Харрис у меня в кабинете с экстренным докладом. Ситуация требует немедленного вмешательства на самом высоком уровне.
После короткой паузы заместитель директора кивнул:
— Понятно. Мы будем через десять минут.
Толсон повесил трубку и взглянул на Харриса:
— Директор Гувер хочет лично заслушать ваш доклад. А пока подготовьте официальные документы для Департамента банковского надзора. Операция «Чистые руки» получает статус дела национальной безопасности.
Харрис поднялся из кресла, крепко сжимая портфель:
— Сэр, есть ли дополнительные полномочия для работы со Стерлингом?
— Полная поддержка и защита. Рекомендации для правительственных депозитов, налоговые льготы как компенсация за причиненный ущерб, — Толсон надел пиджак. — Роберт, этот случай может стать одним из самых значительных в истории Бюро. Не подведите.
Выходя из кабинета, Харрис чувствовал тяжесть ответственности. Документы в его портфеле содержали информацию, способную потрясти основы американской финансовой системы. Операция «Чистые руки» вдруг превратилась в масштабное расследование, где ставкой являлась экономическая безопасность страны.
Глава 7
Полное освобождение
Декабрьское утро выдалось особенно мрачным. Снег с дождем барабанил по окнам «Merchants Farmers Bank», а в главном зале царила угнетающая атмосфера подавленности. Я стоял у стойки из полированного красного дерева, наблюдая за скудным потоком клиентов, и с горечью сознавал, как всего за несколько недель федеральный куратор превратил поднимающийся на ноги банк в бюрократическую машину.
Уолтер Хант расположился в угловом кабинете первого этажа, превратив его в командный пункт тотального контроля. Каждые полчаса кто-то из сотрудников банка поднимался по деревянной лестнице с документами, требующими его одобрения. Даже обычный кредит фермеру на пятьсот долларов теперь требовал письменного разрешения куратора.
— Мистер Стерлинг, — подошел ко мне Томас Эллиотт, управляющий банком. Его обычно аккуратные усики растрепались, а в карих глазах за очками читалось отчаяние. — Сегодня утром мистер Хант отклонил еще семь заявок на кредиты. Как обычно, он говорит, что «социальная благотворительность не входит в задачи коммерческого банка».
За окнами декабрьский Бруклин тонул в предрождественской меланхолии. Уличные торговцы пытались продать елки и игрушки, но покупателей было мало. Великая депрессия сжимала город железными тисками, а мой банк, который мог бы помочь людям, превратился в обычное бюрократическое учреждение.
— А что с программой помощи безработным? — спросил я.
— Полностью заморожена, — Эллиотт достал блокнот с записями, близоруко прищурился на него. — Хант заявил, что банк не благотворительная организация. Микрокредиты под низкие проценты объявлены «экономически необоснованными».
К нам подошел невысокий мужчина в поношенном пальто и шляпе с залысинами. Патрик Флэннери, ирландский кузнец, получивший месяц назад кредит на развитие мастерской. Теперь его лицо выражало крайнее беспокойство.
— Мистер Стерлинг, — сказал он с ирландским акцентом, — что случилось с банком? Я привел двух друзей за кредитами, но этот федеральный человек наверху прогнал их, даже не выслушав.
— Мистер Флэннери, это временные трудности…
— Да какие там временные! — вмешался другой голос.
А вот и доктор О’Брайен, один из членов совета директоров банка. Пожилой врач с седой бородкой выглядел крайне раздраженным. За ним шел Роберт Адамс, торговец недвижимостью, тоже член правления.
— Мистер Стерлинг, — сказал О’Брайен, не скрывая недовольства, — нам нужно серьезно поговорить. Немедленно.
Я кивнул недовольному Флэннери и отошел в сторону. Мы отправились в конференц-зал на втором этаже, тот самый, где недавно праздновали покупку банка.
Теперь атмосфера кардинально изменилась. За овальным столом из полированного ореха сидели остальные члены совета: Хэмилтон, Уоткинс, Макгрегор. Их лица выражали крайнее недовольство.
— Уильям, — начал Хэмилтон, бывший президент банка, — когда мы продавали вам банк, то рассчитывали на совсем другое развитие событий.
— В каком смысле? — спросил я, украдкой взглянув на карманные часы. Половина одиннадцатого.
— Мы думали, что получаем энергичного молодого финансиста, который возродит банк, — сказал Адамс. — Вместо этого получили федеральный надзор и полную парализацию деятельности.
О’Брайен развернул на столе газету «Brooklyn Daily Eagle» со статьей о проблемах местных банков.
— Посмотрите, что пишут в прессе. «Merchants Farmers Bank» под подозрением в связях с организованной преступностью. Это убивает нашу репутацию!
Уоткинс, фабрикант текстиля, постучал пальцем по столу:
— За время под вашим руководством мы потеряли тридцать процентов клиентов. Люди боятся связываться с банком под федеральным контролем.
— Джентльмены, — спокойно ответил я, снова посмотрев на часы, — предлагаю обратиться непосредственно к мистеру Ханту. Возможно, удастся найти компромисс.
Макгрегор, юрист, покачал головой:
— Мы уже пытались с ним договориться. Он неумолим.
— Тем не менее, попробуем еще раз, — настоял я, поднимаясь из-за стола. — Коллективное обращение совета директоров может подействовать.
Все вместе мы спустились на первый этаж к угловому кабинету, который Уолтер Хант превратил в командный пункт тотального контроля. За массивным дубовым столом сидел федеральный куратор. Пожилой мужчина в строгом сером костюме с серебристыми волосами и внимательными карими глазами за очками в стальной оправе. Перед ним высились стопки документов, каждый лист требовал его личной подписи.
— Мистер Хант, — начал Хэмилтон, — мы пришли обратиться к вашему здравому смыслу. Банк задыхается под грузом ограничений.
Хант поднял голову от документов и окинул нас холодным взглядом:
— Джентльмены, я исполняю прямые указания Департамента банковского надзора. Социальные эксперименты мистера Стерлинга создают недопустимые финансовые риски.
— Но люди остаются без помощи, — возразил О’Брайен. — Фермеры, ремесленники,