Бросать старшего лейтенанта на амбразуру замполита я не хотел, так что утром поехал с ним. Через пару часов мы стояли у дверей кабинета Мельникова.
Точнее стоял я, а Балдин сидел на стуле рядом с дверью и спал. Только я собрался постучать, как дверь открылась, и из кабинета вышел Борисов.
— Здравия желаю, Иван Васильевич, — поздоровался я с генералом.
— Привет, Александр. Хотел тебя на завтра вызвать, а ты уже здесь. Какими… — начал спрашивать генерал, но в этот момент Балдин громко икнул.
Старший лейтенант попытался встать, но получилось это у него не сразу. Генерал показал Балдину сесть, и вопросительно посмотрел на меня.
— Что скажешь, Клюковикин?
— Вчера политзанятие проводили. И парковый день был.
— И какая была тема занятия?
— Сплочение воинских коллективов и борьба с неуставными взаимоотношениями.
Иван Васильевич улыбнулся.
— Вижу, что сплочение удалось. Что-то хотел спросить?
Я рассказал Борисову про то, чем занимался вчера с Балдиным, и показал стопку бумаги старшему советнику.
— Не надо тебе к замполиту. Список есть личного состава, на который написаны представления?
— Так точно.
— Пошли со мной. Есть ещё для тебя кое-что.
Балдина я передал в руки его сослуживца по политотделу, а сам быстро догнал генерала на лестнице. Направлялись мы с Борисовым в кабинет к главному советнику Яковлеву.
Оказавшись перед генерал-полковником, я представился ему, а он поздоровался со мной. Яковлев внимательно посмотрел на меня и продолжал слушать, как меня хвалит Борисов.
— Значит, на вашем борту впору звёзды за сбитые рисовать? — спросил генерал-полковник.
— Это была работа всей группы.
— Да. И к сожалению, мы с вами потерь не избежали. Противник был силён, верно?
— Так точно, — ответил я.
Яковлев подошёл к своему рабочему месту и взял лист бумаги. Это был официальный документ на арабском языке за подписью самого президента Сирии Хафеза Аль-Асада.
— Знаете, что это? — спросил Яковлев.
Я быстро перевёл название.
— Это указ о присвоении звания Героя Республики.
— Верно. Там есть и ваша фамилия. Поздравляю, — пожал мне руку главный советник.
Глава 6
Егор Гаврилович отпустил мою руку и сел за стол. Я же перечитал указ сирийского Верховного Главнокомандующего. В нём и, правда, был я, а также ещё несколько знакомых мне фамилий.
— Сирийское руководство в лице президента Асада высоко оценило помощь наших военных специалистов. Вас в том числе, — сказал главный военный советник, присаживаясь на своё место.
В тексте указа я нашёл и Владимира Горина, которому звание Героя Республики присваивается посмертно.
— Нашли Горина? — спросил Яковлев.
— Так точно.
— За него награду примет наш посол. И… за каждого из вас, — выдохнул генерал-полковник.
Тут я несколько опешил. Выходит, что мне и моим товарищам награды вручат «втёмную». Чтоб никто не видел.
— Нас стесняются? — спросил я.
Яковлев поджал губу и посмотрел на Борисова. Старший советник главкома ВВС положил на стол стопку представлений к наградам и отклонился на спинку стула.
— Это не наше решение, Александр Александрович. Руководство решило, что вам награды будут вручены позже. В более… подходящей обстановке, — сказал Иван Васильевич.
Странное решение со стороны руководства. Всё же, в боях с Израилем плечом к плечу бились и наши танкисты, и расчёты ПВО. Вполне нормально, что сирийская сторона собирается нас отблагодарить.
— Эти награды нам вручает сам президент Сирии. Думаете, ему не покажется странным, что кто-то один оптом заберёт все ордена? — уточнил я.
Иван Васильевич посмотрел на Яковлева, ожидая его ответа. В Сирии главный военный советник из Советского Союза являлся серьёзной фигурой. Одобрения действий со стороны посольства ему ждать не нужно было.
— К чему вы это? — спросил у меня Егор Гаврилович.
— В этом списке есть военнослужащие и гражданские специалисты, которые участвовали в операции по эвакуации «той самой» группы спецназа, — ответил я.
Намекал я на то, что и Вася Занин, и Ваня Зелин, и Володя Горин помогали спасать Басиля Асада. Уж таким людям Хафез однозначно захочет выразить благодарность лично.
— Предложение резонное, — спокойно сказал Борисов.
Яковлев несколько секунд подумал, прежде чем дать ответ.
— Хорошо. Убывайте в расположение вашей группы и ждите вызов. А куда — дворец президента или какое другое место, доведут позже.
Я кивнул, но был ещё один небольшой момент, который нужно уточнить.
— Понял. Тогда разрешите вопрос, что с представлениями, которые лежат у вас на столе?
— Какие представления? Эти? — удивился Яковлев, и Борисов указал главному советнику на стопку бумаги.
— Так точно, товарищ генерал-полковник.
Яковлев надел очки для чтения и принялся листать список личного состава на награждение.
— Здесь много. Предлагаете наградить всех?
— Работы было много. В той или иной степени, отличился каждый из списка.
— Я вас услышал. Вы свободны, товарищ майор.
Выпрямившись, я попрощался с генералами и вышел из кабинета. К вечеру добрался до Тифора, где обстановка была мирная и спокойная.
Вертолёты Ми-28 были спрятаны в арочные укрытия. Самолёты стояли зачехлённые, а всё вооружение с них снято. Ну и личный состав проводил время в тени под навесом, обсуждая, чем себя занять.
Но для моей группы дело нашлось быстро. Утром на базу Тифор приехал замполит — полковник Мельников Виктор Михайлович. Он довёл, что завтра личный состав должен прибыть в резиденцию Хафеза Асада для вручения государственных наград.
В список награждаемых попали все мои лётчики и несколько человек из группы истребителей.
Инструктаж, который затеял Мельников в классе предполётных указаний, был весьма содержательный.
— Вы будете находиться на официальном приёме у Верховного Главнокомандующего Хафеза Асада — близкого друга нашего государства, — объявил он, прохаживаясь вдоль стены.
— А как к нему обращаться? — спросил Занин.
— Лучше не обращайтесь, Василий. Пускай он сам у вас что-нибудь спросит.
— Ясно, — кивнул Занин, сложив руки на груди.
— Стандартное требование — говорить только на русском. Иначе что-нибудь ляпните не то, а потом придётся объясняться с сирийцами. Мол, не так выразились, — продолжил Виктор Михайлович. — Сан Саныч, и вас это тоже касается. Понимаю, что ваши знания арабского языка весьма солидные, но постарайтесь не выделяться на общем фоне.
— Приложу все усилия, товарищ полковник, — ответил я.
— Ох, и сомневаюсь.