Примерно через час, когда беглянка наелась тушёного мяса с картошкой до отвала, и напилась горячего сладкого чаю, наконец рассказала, что убитый толстяк — граф Элтар Сиано, пристал к ней в придорожной гостинице, где она оказалась, путешествуя из столицы в имение родителей. Её папа получил титул за службу в пограничных частях и выйдя в отставку подполковником, как и положено вместе с титулом был награждён имением на краю Великого леса, которым владел орден Сармы.
— Он предложил мне… — Девушка несмотря на сумерки заметно покраснела. — Ну я ему и врезала. А он стал орать… Я тогда сбежала наверх и оттуда через окно и задний двор убежала в Лес. Я в лесу с папой часто бывала, и могу прожить как дома. Но вот на собак никак не рассчитывала.
— Ну сдохли и ладно. — Никита уже очистивший поляну до почти первоначального состояния одним взмахом создал светильник и подвесил его в воздухе, разглядывая вещи, собранные по карманам покойников.
Оружие, горка бумажных и металлических денег, четыре средних кристалла в тканевой оплётке и один довольно крупный снятый с толстяка и документы. Четыре удостоверения вольных охотников и красивая квадратная карточка — паспорт аристократа, с фотографией, и прочими атрибутами.
Документы оставил себе, чтобы позже. в спокойной обстановке, переделать их под себя и на следующий день, они, собравшись вышли из леса чтобы дойти до станции автобуса из которой сбежала девушка. Она чтобы всё-таки добраться до родителей, а Никита чтобы начать встраиваться в эту жизнь, а в перспективе начать поиски местного Хранителя, чтобы познакомиться и убить.
До дороги оказалось неожиданно далеко. Ралина, на магическом разгоне, страхе и ненависти прошла и пробежала это расстояние часов за пять, а они шли менее экстремальным маршрутом и спокойно, поэтому дорога заняла почти весь световой день, а к вечеру, они подошли к заднему двору довольно большой гостиницы со стоянкой для экипажей, рестораном и целой россыпью магазинчиков.
Они зашли в гостиницу вместе. Никита хотел снять номер и оценить местную кухню, а девушку интересовал багаж, оставленный в гостинице.
Но внезапно, мужчина, стоявший на стойке, совершенно не признал девушку и объяснил, что никаких её вещей не знает и знать не может.
Никита, захватив здоровяка за шею, сунул его для начала головой в стойку, разбив стекло, лежавшее на столешнице, и приподняв окровавленную рожу, проникновенно произнёс глядя в заплывшие поросячьи глазки.
— Пять минут тебе на возвращение всего имущества. Иначе всем будет плохо, а тебе особенно.
Но мужчина уже нажал кнопку вызова охраны, и едва протискиваясь в двери, вошёл огромный широкоплечий мужчина, явно проводящий в спортзале всё свободное время.
Никита только повернулся в сторону гиганта, как тот взмахнул кулаком похожим на большую кувалду, но промахнувшись и получив пару резких ударов, встал словно каменный, и как-то по-детски всхлипнув, рухнул на пол.
— Только что, сумма компенсации увеличилась вдвое — Спокойно произнёс Никита, и ещё раз приложив портье об стол. Теперь его лицо украшали осколки, торчавшие прямо из мясистого лица и Калашников потрепал мужчину за щеку. — Красавчик.
— И что этот тут у нас происходит? — Владелец гостиничного комплекса Вага по прозвищу Колесо, вошёл в холл, переступив через тело охранника и цепко оглядевшись, сразу узнал девицу, не ставшую ублажать графёнка. Рядом стоял мужчина высокого роста, широкоплечий, и светловолосый, одетый в очень странный костюм тёмно-зелёного цвета, и всё естество Ваги просто кричало о предельной опасности этого человека. Но и даже вида лежавшего тела, ему хватило бы за глаза, чтобы не поднимать скандал, и разрешить всё с этим человеком максимально дружелюбно.
— Да, вот, уважаемый. Обижают девочку. — Никита повернул голову в сторону нового персонажа. — Говорят, знать не знаем, и вещи её никогда не видели… А я говорю, так там же были пять сундуков больших с вещами, да учебники дорогие, да вещи памятные… Не хотите компенсировать?
— Конечно мы вернём, всё что было в её номере, а то, что она не обнаружит в своих вещах, будет компенсировано. — Вага Колесо почтительно кивнул. — Пяти тысяч достаточно?
Никита посмотрел на девушку и увидев, как та заторможено кивнула, тоже кивнул.
— Договорились. Ещё мне потребуется номер для двух особ, путешествующих раздельно и ужин на двоих. За всё, разумеется будет заплачено мной.
Смысл оплаты гостинцы и ужина, находился чуть глубже обычной любезности. Таким образом Никита показывал, что он не беспредельщик, а вполне вменяемый человек, и не будет выгадывать копейки сверх выбитой компенсации.
Номер из большой гостиной, и двух блоков по две комнаты с раздельными ваннами и туалетными комнатами был вполне неплох, чтобы Ралина дождалась автобуса до Нихары а Никита сел на такой же автобус в обратном направлении идущий до столицы.
Денег, выбитых из жуликоватого хозяина должно было хватить надолго. Пять тысяч, плюс восемь взятых у наёмников и покойного графа, это зарплата за два года у начальника уездного отделения полиции или старшего чиновника в крупной префектуре. Рабочий, даже весьма квалифицированный получал триста курис в месяц, и соответственно три тысячи в год.
Не бог весть что, но для старта в такой непростой ситуации — достаточно.
Никита дошёл до местного магазина, и купил местную одежду — штаны типа байкерских, рубаху и куртку, всё неприметного тёмно-синего цвета, а к ним маленький рюкзак, примерно на двадцать литров. На ноги подобрал короткие сапоги, в которых здесь почти поголовно ходили все работяги и водители. Дёшево, удобно, а в случае чего можно и лужу перейти, не беспокоясь и в драке поучаствовать.
Ресторан оказался в целом неплох. Кормили весьма вкусно и порции были довольно большими, а музыка, исполняемая ансамблем из гитариста, скрипачки и гармониста не портила аппетит. Разумеется, инструменты только напоминали известные Никите, но, если что-то звучит как скрипка или имеет меха словно гармонь, ну стало быть так и есть. А вот гитара выглядела совсем забавно кроме того, что была овальной формы с отогнутой назад головкой грифа. Эдакая лютня с шестью струнами, но плоским корпусом, и выемкой под правую руку под грифом.
В зале сидели не только водители машин, но и пассажиры дальнерейсовых автобусов, ночевавшие не в креслах, а по-человечески в постелях, и несколько аристократов путешествующие на колёсах, сидевшие отдельно в небольшом зале, с чуть приподнятом полом, и отделённым от прочих