У всех инициация происходила по-разному и в разных местах. У кого-то – в момент близости с противоположным полом (поэтому отношения до брака магам не запрещались и не порицались, разве что вступать в близость считалось нормальным только после наступления совершеннолетия, а это как раз восемнадцать лет). У кого-то – во время силовых тренировок на полигоне. У кого-то – от сильных эмоций, например, от горя. Но для всех случаев одно являлось общим – это испытываемые эмоции. И чем они были сильнее, тем мощнее оказывался выброс магической энергии.
Вообще, сама инициация – это неконтролируемый выброс магической энергии. В этот миг все магические каналы мага раскрываются и расширяются на максимально возможную величину. И в этом крылся подвох – нельзя было допустить, чтобы так же стремительно, как расширялись, они сужались. К моменту пиковой точки выброса бурлящей в организме магической энергии маг должен был взять под полный контроль эту самую энергию.
А как, если эмоции зашкаливают? Правильно – должен помочь тот, кто находится рядом. Я вообще не слышала о случаях, когда во время инициации рядом с магом никто не находился. Если такое и происходило, то наверняка крайне редко.
Поэтому, когда у Айерса началась инициация, к нам уже спешили. В академии везде артефактов натыкано, так что неконтролируемый выброс быстро засекли и определили место, где находится студент. Всё, что от меня требовалось – это удержать внимание парня на себе и не дать ему раствориться в ощущениях, а позже – передать его на руки преподавателям.
Что я, в общем-то, и сделала, предварительно потихоньку выведя Айерса из архива. И, надо сказать, справилась отлично, удостоившись позже похвалы декана.
Отчасти я немного завидовала этому высокомерному засранцу. У него всё-таки случилась инициация. А вот у меня в запасе оставался только месяц, и если инициации не случится, то не будет уже никогда.
Как-то так академия подгадывала, чтобы студенты выпускного курса к моменту ухода из академии достигали двадцати лет. Были те, кто на полгода-год старше, но никто – младше. Впрочем, это делалось намеренно, из-за инициации. Чтобы она если и прошла – то под контролем преподавателей.
А всё же…
Мне не давало покоя и то, что произошло, и слова Айерса.
Откуда у него появилась такая уверенность в том, что я хотела за него замуж?
Прокручивая в голове ту сцену раз за разом, я могла поклясться – он не играл и не лгал. Вот только я точно ему ничего не обещала! И про Илауда – это была не ложь. Наши с ним отношения перешли на новый уровень в день моего совершеннолетия, хотя ухаживал за мной парень давно.
Илауд был третьим сыном графа Веранского, на чьих землях находилось баронство моего покойного отца. До академии мы с ним знакомы не были, да и здесь общаться более близко начали только в конце третьего курса.
Мне наследницей батюшки быть не позволили – девочка же, а не мальчик! Титул принял дядя и, по большому счёту, отнял у меня всё, оставив сущие крошки. Лишившись родителей, я от потрясения пробудила в себе магический дар. Аккурат перед самым набором в академию. Выброс был столь сильным, что меня сразу приписали к столичной академии магии, в которой обучение проходили титулованные особы.
Пусть и самый захудалый титул, но он был у каждого из студентов. Даже если был куплен за деньги. Как у той же Хлои, чей отец был крупным торговцем и только последние десять лет носил титул барона.
Это не значило, что любой мог купить титул, на самом деле это было не так-то и легко. Но те, кто имели желание – способ находили. Посредством женитьбы или замужества, или, как в случае с Хлоей, через усыновление и объявление приёмного ребёнка наследником.
Конечно, её отец не был ребёнком. Но ему хватило ума найти разорённое баронство, в котором глава семьи практически отдал душу богам и при этом не имел наследника мужского пола.
Я не знала всех подробностей (впрочем, скорее, никогда не интересовалась слухами), но была уверена в том, что отец Хлои выполнил все обещания, данные уже покойному барону. К примеру, его дочь, до того договора считавшаяся старой девой и бесприданницей (девушке на тот момент уже исполнилось двадцать пять лет, а с учётом того, что магия в ней так и не пробудилась, она считалась перестарком), вышла замуж, получив большое приданое. И, насколько мне известно, своей участью была довольна. Я как-то видела её на одной из практик в окружении детей.
Я же последний раз в отчем доме была почти два года назад – после совершеннолетия, как раз с Илаудом. Приехала, чтобы забрать памятные вещи, оставшиеся от родителей, и наследство.
Меня нельзя было назвать желанной невестой. Из приданого – только мамин родовой гарнитур (тоже ничего впечатляющего, потому что матушка также была рождена в семье барона не самого зажиточного, зато очень плодовитого. Мама была седьмой и не последней дочерью), пятьсот золотых (их хватило бы на небольшой домик в отдалённой деревушке) и, конечно, магия.
Я рано поняла, что мне придётся бороться за место под солнцем. Как только дядя выпнул меня из родового поместья с напутствием не рассчитывать на него и никогда не возвращаться, так и поняла.
Мои первые годы в академии нельзя назвать весёлыми. Я не была распложена ни связи заводить, ни с кем-то дружить. Я училась, училась и ещё раз училась. Чтобы получить лучший диплом. Чтобы стать лучшей. Чтобы добиться в будущем отличного рабочего места, если моей инициации так и не суждено будет случиться. Потому и при распределении выбрала лекарский факультет – ведь лекарь никогда не будет сидеть голодным. Впрочем, талант у меня оказался к зельеварению. Но это даже и хорошо!
Наверное, именно поэтому меня и бесил надменный Айрес, которому с рождения многое было дано. Прекрасное образование, самые лучшие материалы для практических занятий, куда больший изначальный магический резерв – кровь в этом деле играла немаловажную роль. Будь он не столь высокомерным, я бы устыдилась своих чувств по отношению к нему. Но он всегда и со всеми вёл себя так, словно перед ним грязь.
Он говорил о нашей первой встрече…