— Шшш, — прошипела Айседора. — Ты хочешь, чтобы нас услышали?
Фарида потерла виски.
— Я пытаюсь удержать все в голове. Мне нужно время, чтобы обработать новую информацию.
— Позже, — сказала Айседора. — В первую очередь, тебе нужно сделать фотографии.
Затем она прошла мимо, вошла в зал и опустилась на стул, оставленный Уитом, будто это действительно было ее место. Фарида посмотрела в дальний конец коридора, откуда мы только что пришли, а затем стянула с шеи платок моей матери. Она достала из кармана юбки фотоаппарат и положила его на ладонь. Я взяла платок и накрыла им протянутую руку. Секунду спустя камера приняла прежнюю форму.
— Магия — восхитительная вещь, — прошептала я. — Жаль, что она исчезает.
— Всему когда-нибудь приходит конец, — сказал Уит с легким укором.
Я знала, что его слова намекают на мое решение развестись. Я старалась не обращать внимания на его тон и то, как мрачно это прозвучало. А может, я на самом деле хотела, чтобы он говорил именно так. Я не могла заставить свое сердце быть в согласии с разумом.
Глупая, пустая слабость.
— Я собираюсь сфотографировать комнаты на этом этаже, — сказала Фарида. — Уит, как думаешь, над нами есть что-то еще?
Он кивнул.
— Нам придется двигаться быстро, чтобы успеть обойти все. Начинай, я буду прямо за тобой.
Я обвела взглядом помещение, чтобы ознакомиться с планировкой на случай, если нам понадобится быстро уйти. На противоположном конце от нас был еще один выход, рядом с парадной лестницей.
— Ты справишься одна? — спросил он ее.
Фарида кивнула, уже настраивая фотоаппарат, и направилась обратно тем же путем, которым мы пришли. Она подергала ручку первой двери и обнаружила, что та заперта, но все же остановилась перед ней и сделала снимок. Затем она отошла на несколько шагов вправо, развернувшись в другом направлении и сделала еще снимок, на этот раз стены. Выражение ее лица было решительным, вдумчивым, и я надеялась, что в этой комнате находились улики, которые могли бы нам помочь сравнять черный рынок с землей. Фарида подергала за ручку следующей двери, обнаружила, что она не заперта и, по-видимому, пуста, затем сверкнула быстрой торжествующей улыбкой, прежде чем исчезнуть внутри.
Мы остались одни, и между нами нарастало напряжение.
— Айседора ждет, — сказала я и повернулась.
Уит потянулся ко мне, но потом, похоже, передумал. Его рука опустилась.
— Будь осторожна.
Я вздрогнула. После того, что он со мной сделал, мне с трудом верилось, что его заботит мое благополучие.
— Не притворяйся, что тебе не все равно.
— Но мне не все равно, — тихо произнес он. — Если тебя поймают, остальным будет сложнее выбраться из здания.
Это имело смысл: люди, организовавшие аукцион, обыскали бы все помещение сверху донизу в поисках тех, кто пришел со мной. Я проигнорировала внезапное чувство разочарования от того, что он, по сути, не беспокоился лично обо мне.
— Я буду осторожна, — пробормотала я. Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, я направилась к пустующему рядом с Айседорой месту.
Сестра пристально смотрела в дальнюю часть зала, где возвышалась деревянная сцена. Пожилой джентльмен с седеющей шевелюрой и широкой улыбкой стоял за скрипучей трибуной. Он небрежно облокотился на нее, согнув руку в локте, и обводил взглядом зал. Справа от него находилась стойка, освещенная десятками небольших свечей, которые парили в воздухе, словно на ниточках.
Сначала меня поразила эта магия. Затем мое внимание переключилось на предмет, лежащий на платформе. Я прищурилась, пытаясь определить, что это. На первый взгляд это был золотой амулет в форме скарабея на длинной цепочке, и когда аукционист осторожно взял его в руки, он показал собравшимся его с обратной стороны.
— Прежде, чем мы начнем, давайте посмотрим на этот предмет, — произнес он с ухмылкой. Его щеки сморщились, напоминая смятый лист бумаги. — Я в большом предвкушении от сегодняшнего вечера.
В одном только этом зале вероятно находилось по меньшей мере пятьдесят человек. Большинство присутствующих, как джентльмены, так и леди, были европейского происхождения, цвет их волос варьировался от платинового блонда до соболино-серого. Несколько человек были одеты в модную, качественно пошитую одежду, выделявшуюся на фоне унылой обстановки. Все гости были в черных атласных масках, простых и строгих, закрывавших большую часть их лиц. Все сидели на одинаковых деревянных стульях, и у большинства в одной руке было зажато по табличке.
— У нас этого нет, — сказала я, толкая Айседору локтем в бок.
Она встревоженно посмотрела на меня.
— Ты собираешься что-то купить?
— Конечно, нет, — сказала я. — Но мы бы больше слились с обстановкой, если у нас она тоже была.
— Никто на нас не смотрит, — произнесла Айседора, изящно пожав плечами.
— Леди и джентльмены, добро пожаловать в Врата Торговца, — внезапно провозгласил пожилой джентльмен. — Меня зовут Филлип Барнс, и я буду вашим хостом этим вечером. Я хотел бы поблагодарить нашего основателя, — сказал он, указывая на мужчину, сидящего в первом ряду. — Который, по понятным причинам, останется неназванным.
Основатель встал и повернулся, склонив голову. Итак, это был человек, ответственный за череду ограблений вдоль верхних и нижних берегов Нила. Его бессердечное отношение к Египту, его народу, его истории задело меня за живое.
Часть меня хотела вскочить на ноги и накричать на него, позволить моему гневу заполнить помещение, чтобы он почувствовал это всем своим существом. Но вместо этого я вцепилась в край стула, пытаясь держать себя в руках, и сосредоточилась на запоминании деталей его внешности. Описание его внешнего вида могло пригодиться месье Масперо и я постаралась запомнить как можно больше: у него был круглый живот, и хотя голову покрывала шляпа, а лицо скрывала маска, я рассмотрела темные волосы. Одежда на нем была неприметная: черные брюки, накрахмаленная светлая рубашка и обычная жилетка под темным пиджаком. Основатель поменял позу, собираясь снова занять свое место, но его лицо вдруг обратилось в нашу сторону, и он замер в полусогнутом состоянии. Он выпрямился, а затем подал знак кому-то, стоящему в тени.
Мужчина кивнул в нашу сторону.
Айседора резко втянула ртом воздух.
— Что нам делать?
Холодный пот проступил у меня на затылке. Я заставила себя сохранять спокойствие, а не броситься прочь из зала.
— Не паникуй и не шевелись, — прошептала я. — Возможно, ничего не произойдет.
— Я никогда не паникую, — нахмурилась Айседора. — Это пустая трата времени. Они могли заметить, что мы без масок, — сказала она. — Нам нужно уходить сейчас, пока…
Но было уже слишком поздно. Мужчина направлялся в нашу сторону, отчего у