Он почти всю дорогу молчал, и у меня голова шла кругом от любопытства.
— Уит, — позвала я. — Ты хочешь, чтобы мы спросили еще раз? Что ты делал на сцене?
— Подменял бедолагу, которому поручили приносить артефакты на сцену и уносить их обратно, — сказал он. — После того, как я забрал аспида и вернул в помещение со всем остальным, то смог узнать реквизиты, по которым потребуется проводить оплату. — Он сунул руку в карман и достал небольшой клочок бумаги. — Я записал адрес.
Я нахмурилась.
— Я уже узнала, что это точно ложный адрес.
Мы дошли до лестницы и на моих словах Уит резко остановился.
— Я бы хотел поговорить с тобой наедине, — сказал он. — Пожалуйста.
Остальные замедлились. Айседора настороженно наблюдала за Уитом, и когда наши взгляды встретились, я увидела в ее глазах вопрос. Я слегка кивнула. Лицо сестры потемнело, но она последовала за Фаридой внутрь.
— Из каких источников? — спросил Уит.
— У меня была небольшая приватная встреча с основателем Врат Торговца, — бесстрастно ответила я. — Это было неприятно, но, безусловно, многое прояснило.
Уит ждал подробных объяснений, его плечи были напряжены. Его голос звучал ровно, с едва сдерживаемым раздражением.
— Он сделал тебе больно?
Я покачала головой.
— Нет, но он раскрыл свою личность.
Уит приподнял бровь.
— Мне не нравится, как это звучит. Теперь ты угроза для него.
От упоминания этого человека у меня мурашки побежали по коже, и я вздрогнула.
— Это Бэзил Стерлинг, — сказала я. — Мы об этом догадывались, помнишь? — я подняла руку. — Он вернул мне золотое кольцо.
Уит поддался вперед и провел пальцем по картушу Клеопатры.
— Полагаю, теперь, когда ее захоронение обнаружили и разграбили, в нем больше нет необходимости. — Между его бровями образовалась глубокая борозда, пока он изучал меня. — Странно, что он отдал тебе столь ценную вещь.
— Я так не думаю, — медленно произнесла я. — Он пытался меня подкупить.
— Значит, ему что-то нужно. — Глаза Уита беспокойно вернулись к кольцу. — Что он сказал?
— Хотел узнать, где моя мать, — сказала я. — И ее любовник. Я сказала ему, что не знаю, где они, и он, кажется, поверил мне.
Он посмотрел на меня, сощурив глаза.
— Да ну.
— Я сказала ему, что единственная причина, по которой мы пришли на аукцион — это попытка найти адрес мамы.
Уит потер глаза.
— Инез.
— Он думал о том же, о чем и я, — сказала я, защищаясь. — Ему пришло в голову, что если моя мать осмелится продавать краденные у него артефакты на аукционе, то она укажет адрес для пересылки платежа. Вот почему он согласился, что это ложный адрес.
— Возможно, так и есть, — согласился Уит. — Но Лурдес никогда не отдала бы аспида бесплатно. Ей нужны деньги.
Я уставилась на него в недоумении.
— Знаю. К чему ты клонишь?
Он поднял клочок бумаги.
— Я хочу сказать, что этот адрес может и не приведет напрямую к ней, но приведет следующий. Потому что, будь я на ее месте, каким бы не был этот адрес, я гарантирую, что она следит за ним. Ни за что на свете Лурдес бы не потеряла денежный след. Каким-то образом она отслеживает передвижение средств и выжидает, когда они дойдут до конечного пункта назначения. — Он устало улыбнулся. — Думаю, мы нашли способ добраться до нее, несмотря на то, что думает мистер Стерлинг.
Он протянул мне бумажку, и я прочла пару строк, написанных его ужасным почерком.
Я медленно подняла глаза на него.
— Это находится в Александрии.
Уит кивнул.
Я вспомнила недавний разговор с Айседорой, когда она рассказывала, что мама делила свое время на Александрию, Лондон и Аргентину. У нее был дом в каждом из городов, и хотя эта информация не была неожиданной, все же являлась любопытной.
— Если твоя теория верна, зачем посылать деньги в Александрию? Зачем уезжать далеко от других древних городов, заслуживающих внимания? Каир, Фивы, Асуан, — спросила я, загибая пальцы, перечисляя каждый из них. — А разве Врата Торговца обычно проводятся не здесь?
— Возможно, она собирается организовать аукцион в Александрии.
— Но тогда зачем пытаться продать аспида?
Он задумался. Поставив ногу на одну из ступеней лестницы.
— А что, если это что-то личное? — он, должно быть, заметил замешательство на моем лице, потому что продолжал настаивать. — Твоя мать предала мистера Стерлинга, но почему? Конечно, мотивацией Лурдес могут быть деньги, но что, если дело не только в этом? Что, если она пытается вытеснить его из бизнеса?
— Значит, она кичится своей победой прямо у него перед носом, пытаясь продать статуэтку, — сказала я, следуя за его мыслью. — И ей нужен способ сбыть краденное. Врата — авторитетный аукцион с солидными покупателями. Тем временем она перевозит остальные артефакты на север?
— Вполне возможно, — медленно произнес Уит. — И будь я на ее месте, то хотел бы получить деньги, чтобы запустить на них новое предприятие, способное конкурировать с Вратами Торговца. Ей необходимо будет нанять персонал, найти надежное место для хранения артефактов и подходящее место для проведения первого аукциона.
— Ну, ей скоро станет известно, что статуэтка аспида принесла ей пятьдесят тысяч фунтов. Кем бы ни был ее эмиссар, он обязательно отправит телеграмму, чтобы сообщить ей об этом. — Я сморщила нос. — Я все еще кое-чего не понимаю.
Уит замер в ожидании.
— На Филе она спросила меня о Хризопее Клеопатры, и также делилась мнением, что она ее ищет. Если мама собирается открывать свой собственный аукцион, значит ли это, что она отказалась от поисков этого труда?
— Что-то мне подсказывает, что если Бэзил Стерлинг ищет его, то она также не прекратит поиски. С Хризопеей у Лурдес будет неограниченный доступ к средствам.
— Но только если она найдет алхимика, — заметила я. — Не думаю, что в мире осталось много людей, практикующих эту архаичную профессию.
Уит пожал плечами и бесстрастно ответил:
— Ты будешь удивлена.
Мне пришла в голову еще одна мысль.
— Какое отношение ко всему этому имеет мистер Финкасл? Он ее любовник и деловой партнёр. Мог ли он находиться с мамой в Александрии?
— Лурдес, возможно, сосредоточена на создании нового черного рынка, в то время как Финкасл ищет Хризопею Клеопатры. Может быть и наоборот.
— На их месте, — начала я. — Я бы позаботилась о том, чтобы не находиться вдвоем в одном и том же месте. Один в одном городе, второй — в другом.
Я внимательно смотрела на него. Первые лучи солнца падали прямо на его лицо, заставляя щуриться.
— Мне кажется, что разделиться