Часть 15
В поисках спасения
«Ой, ё! Моя голова. Боже, врача, нет, кефирчика, умираю!» — подумал я, с трудом разлепив глаза, под настойчивый стук в дверь покоев принцессы.
— Ваше Высочество! Ваше Высочество, нужно ваше дозволение. Ваше Высочество! — причитал старый комендант крепости, уже откровенно колотя кулаком в мою дверь.
— Хватит стучать, старик! — воскликнул я, так как каждый громкий удар в дверь отдавался в моей чугунной с перепоя голове болезненным эхом.
После моего ответа, стук на время прекратился. Из-за двери послышались тихие переговоры на уровне шепота. Кто-то спорил. Вот так-то лучше. Всем говорить шепотом иначе я умру от разрыва головы. Боже, как же мне плохо! Кто же знал, что от местного вина нетренированному телу принцессы будет настолько фигово. Кто-нибудь, добейте меня.
К ужасной головной боли и общей слабости прилагался мерзкий вкус во рту, сильная жажда и постепенно выходящая на передний план боль в промежности. Это что еще за нафиг? Меня что, кто-то поимел во сне? Или у принцессы начались те дни. Но боль была не такой, как тогда, когда я подумал об этом, вызвав силу. Не тупой и тянущей, а другой, как свежая рана на стесанных коленях. Острая, очень неприятная, но локализованная на входе. Там же и зудело.
Я давай снимать свои грязные, так и не переодетые со вчерашнего купания в вонючем рве панталоны, а у принцессы всё хозяйство в промежности покраснело и выглядит так, как будто я его сам себе во сне расцарапал. Блин, сильно зудит. Захотелось еще почухать, да чем-нибудь ершистым. Ногтями, нет, длинными когтищами и посильнее. Понятно, это не месячные. Я себе из грязного водоема какую-то заразу в это место занес и потом сам же и расчесал. Вот и разобрались. Подмоюсь, не буду трогать, и само заживет.
Блин, а служанок-то у меня уже нет. Никто даже миску с теплой водой в спальню не принесет. Ладно, я не беспомощный инвалид, как некоторые. Могу и сам себе воды нагреть. Вот сейчас пойду и нагрею! И панталоны, наверное, нужно сменить. В них может таиться причина всех бед. Я, как среднестатистический мужчина, о гигиене сильно не заморачивался. Мог в одних трусах неделю ходить и ничего, но принцесса у нас женщина, да еще и особо изнеженная, для неё два дня ходить в одном и том же или сушить на себе нижнее белье после купания не в самом чистом водоеме закончилось проблемами.
Ой, мамочки, как же голова болит. Больше не буду пить. Себе дороже. Я бы сейчас с принцессой с удовольствием поменялся местами. Она ведь наверняка не чувствует всего того дискомфорта, зуда и боли, что чувствую я. Кстати, давно я её уже не слышал. Она ещё до встречи графа Гнуса затихла и больше голоса не подавала. Всё там нормально?
«Ау, принцесса? Вызываю тебя для общения! Ты есть?» — подумал я.
«Что вы себе позволяете! Да как вы посмели разглядывать меня внизу!» — услышал я возмущенный голос внутри.
Ага, всё в порядке, просто не могла шуметь без приглашения. Ой, блин. Позвал на свою голову. Мне и так плохо, а она ещё больший головняк провоцирует.
«Эй, тише там! У меня всё болит и зудит. Я не в настроении выслушивать претензии»,- подумал я, обращаясь непосредственно к принцессе, хотя, скорее всего, она слышала и все предыдущие мысли.
«Думаете, оно только у вас болит и зудит?» — возмутилась девушка.
«Я чувствую всё то же, что и вы, да только мне закрыть глаза и крепко уснуть, как вам, не по силам. Я всю ночь чувствовала этот нестерпимый зуд и боль, не в силах ничего сделать, а вам они только сейчас, после пробуждения открылись».
«А, тогда извини. Был неправ. Сейчас помоемся, отопьемся и пройдет».
«Столь небрежное отношение к моему телу непростительно!» — продолжала возмущаться принцесса.
«Я уже сказал: 'Извини»
«На что мне ваши извинения? Вы чуть меня трижды не убили за прошлый день! Как вы доверились лживому проходимцу, графу Винсенту, обесчестившему себя связями с лесными дикарями, и использовали полученный от него очень опасный магический амулет?»
«Ну, я же не знал, что это было опасно».
«А как вы могли нырнуть в этот мерзкий ров? Все ночные горшки отправляются туда, а стража просто мочится в него прямо со стен. У вас что, слуг нет? Зачем было так обмарываться, да ещё и рисковать собой? Я не умею плавать!»
«Стоп, дорогая моя. Тут я не согласен. Надо было заполучить этот артефакт, и в этом вопросе я не мог никому довериться. Тем более, что я умею плавать, а ты не сахарная — не растаешь».
«Опять вы говорите загадками. Специально мне зубы заговариваете? У меня нет слов. Вы грубый, невоспитанный, не побоюсь этого слова, глупый „Великий мудрец“. Я очень разочарована».
«Слышь, на себя глянь, калека. Что ты можешь, кроме как плакать? Чем ты занималась всю свою жизнь, кроме как наполняла тряпьем свой безразмерный гардероб!»
«Может и так, но я точно не спускалась в зловонную, сточную канаву, чтобы обворовывать труп, убитого мною же человека, который доверил мне свои тайны и по доброй воле пожелал защитить, укрепить моё шаткое положение на троне, не прося ничего взамен!»
На это мне крыть было нечем. Накладочка с графом Винсентом вышла, но я же не специально. Он сам наполовину виноват, что так вышло. Да на все сто процентов виноват! Не полез бы ко мне — не получил бы. И вообще, то она называет его проходимцем, а тут же представляет прямо святым и спасителем. Противоречие на противоречии. Погоди-ка, она что, меня завиноватить пытается, чтобы я её слушался. Нет, так дело не пойдет. У меня свое мнение на этот счет. Я не просил меня вызывать, а раз вызвала, пусть терпит.
«Вы можете думать что хотите, но я выражу всё, что думаю я. Как вы могли влить в себя какую-то, сомнительного происхождения жидкость из бочонка, принесенного незнакомцем?» — продолжила отчитывать меня принцесса, уже