Несносные дочери леди Элизабет - Юлия Арниева. Страница 23


О книге
class="p1">Я сглотнула комок в горле, едва сдерживая дрожь, и спешилась, чтобы лучше рассмотреть следы. Говард был прав – на влажной почве чётко виднелись отпечатки тяжелых сапог и следы копыт. Амели боролась – об этом говорили глубокие борозды на земле, оставленные её каблуками, когда она пыталась сопротивляться.

– Они направились к реке, – произнесла Лорен, присев на корточки и внимательно изучая примятую траву. – Смотрите, здесь следы копыт глубже, будто нёс двойную ношу.

– Да ты права, – коротко ответил Говард, махнув рукой, – я покажу где их след обрывается.

Мы направились к реке, чья серебристая лента поблескивала среди ивовых зарослей. У кромки воды отпечатки становились более отчетливыми – всадник действительно спустился в реку, направив коня вниз по течению.

– Пойдём вдоль берега, – скомандовал Говард, вновь забираясь в седло. – Они не могли долго ехать по воде, дальше река становится шире и глубже.

– Надеюсь, – пробормотала я, с трудом сохраняя самообладание, мысленно повторяя себе, что Амели умна и отважна. Но сколько бы я ни внушала себе эту мысль, страх всё равно сковывал сердце ледяными тисками. Я крепче сжала поводья, чтобы унять дрожь в руках, и заметила, как Лорен украдкой бросила на меня встревоженный взгляд.

– Мы найдём её, мама, – тихо произнесла дочь, и в её голосе прозвучала такая непоколебимая уверенность, что я невольно выпрямилась в седле. Лорен была права – сейчас не время для слабости. Амели нуждалась в нас, нуждалась в том, чтобы мы сохраняли ясность мысли.

– Конечно, найдём, – твёрже сказала я, окидывая взглядом речной берег, теряющийся в сумерках.

Около часа мы молча следовали вдоль извилистого берега, тщательно изучая каждый клочок земли, каждую отмель. Лорен держалась чуть впереди, её напряженная спина и резкие движения выдавали с трудом сдерживаемую тревогу. Говард методично освещал факелом прибрежную линию, время от времени спешиваясь, чтобы внимательнее осмотреть подозрительные следы.

Ночная прохлада пробирала до костей, а речной туман, поднимавшийся над водой призрачными щупальцами, затруднял видимость. Кваканье лягушек и стрекот сверчков нарушали гнетущую тишину, но внезапно даже эти звуки затихли, словно природа замерла в напряженном ожидании.

– Здесь! Здесь он вышел! – голос Лорен прорезал сгустившуюся темноту. Она привстала на стременах, указывая на противоположный берег, где в мягком иле чётко отпечатались следы копыт.

Говард первым направил коня через реку, высоко поднимая факел над водой. Спустя минуту мы последовали за ним, осторожно направляя лошадей по каменистому дну. Холодная вода быстро пропитала мои бриджи до колен и проникла в сапоги, заставив невольно вздрогнуть. Вишенка фыркала, недовольная ночным купанием, но послушно брела вперёд. И с каждым шагом вода поднималась всё выше, пока не достигла середины конского брюха.

– Он направляется к северным холмам, – проговорил Говард, когда мы выбрались на берег. – Похоже, он не хотел, чтобы его нашли. Видите, как он старался держаться твердой почвы? Но здесь ему пришлось пересечь этот размякший участок. И судя по глубине следа, лошадь несла двойную ношу.

– Значит он знает эти места, – добавила Лорен, её голос звучал напряженно, а рука машинально легла на рукоять кинжала. – Выбрал самое удобное место для переправы.

– Там, кажется, что-то есть, – произнесла я, заметив, как между деревьями что-то блеснуло, отразив свет факела. Металлический отблеск мелькнул и пропал, но я успела увидеть, откуда он исходил и соскользнув с седла, поспешила к густым зарослям боярышника. Низко нависшие ветви, усыпанные мелкими колючками, цеплялись за одежду, но я не обращала на это внимания, пробираясь к месту.

Маленький серебряный кулон в форме листика с тонким плетением прожилок – украшение, которое Амели всегда носила на шее, зацепился за ветку, отражая свет факела, который держал, подошедший Говард.

– Она оставила его намеренно, – прошептала я. А сердце болезненно сжалось, когда пальцы сомкнулись на прохладном металле. – Ами знала, что мы будем искать её. Она оставляет для нас след.

– Значит, она в сознании, – с облегчением выдохнула Лорен. – И достаточно сообразительна, чтобы оставлять метки. Мы найдём её, мама. А когда найдём, этот мерзавец пожалеет, что прикоснулся к моей сестре.

В это мгновение со стороны северных холмов донёсся отдалённый крик совы, а следом раздался треск ломаемых сучьев. Мы тотчас замерли, прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Я инстинктивно потянулась к арбалету за спиной, а Лорен напряженно сжала рукоять кинжала.

– Госпожа, – едва слышно прошептал Говард, передав мне факел и жестом показав, что обойдёт стороной. И вскоре его тёмный силуэт почти бесшумно растворился между деревьями.

Мы же с Лорен остались в тревожном ожидании, вслушиваясь в каждый шорох ночного леса. Секунды растягивались в вечность. Но вдруг тишину разорвал знакомый голос, заставивший моё сердце пропустить удар:

– Говард! – Звонкий возглас Амели эхом разнёсся между деревьями. А вслед за ним раздался уверенный голос капитана:

– Нашлась! Леди Элизабет, она здесь!

Эти слова словно сняли оцепенение. И мы с Лорен, не сговариваясь, бросились на звуки, не разбирая дороги. Я высоко подняла факел, освещая путь, пока мы пробирались сквозь колючий кустарник. Острые ветки цеплялись за одежду и волосы, царапали лицо и руки, но я не замечала этой боли, стремясь лишь к одному – увидеть Амели, убедиться, что с ней всё в порядке.

Последние кусты расступились перед нами, и мы вылетели на небольшую поляну. В центре которой, рядом с Говардом, стояла Амели – бледная, с растрёпанными волосами, в разорванном платье, испачканном землёй и травяным соком. Но живая и невредимая.

– Мама! – она бросилась ко мне через поляну, спотыкаясь о собственные ноги. Я едва успела передать факел Лорен, прежде чем Амели врезалась в меня с такой силой, что я покачнулась. – Я знала, что вы придёте. Знала!

– Конечно, – прошептала я, гладя её по спутанным волосам, прижимая к себе так крепко, как только могла. – Мы всегда придём за тобой, родная.

Лорен обняла сестру со спины, и теперь мы обе укрывали Амели, словно живым щитом. В янтарных глазах старшей плескалась такая смесь облегчения и ярости, что я не сразу осознала, что сама задыхаюсь от тех же чувств. Мои пальцы, гладившие волосы Амели, подрагивали от переполнявших меня эмоций, а сердце колотилось о ребра с такой силой, что казалось – его стук слышен всем вокруг.

– Где он? – жёстко спросила Лорен, не выпуская сестру из объятий. Её голос звучал словно натянутая до предела тетива, а пальцы, сжимавшие плечо сестры, побелели от напряжения. – Где этот мерзавец?

– В избушке оставила, – невнятно пробормотала Амели, чуть отстранившись и вытирая лицо тыльной стороной ладони, размазывая по щекам грязь и слёзы. В полумраке факельного света её кожа казалась восковой, а глаза – огромными тёмными

Перейти на страницу: