Автопушка дала осечку, но не заела. Это не сильно радовало, учитывая её «эффективность» на этом задании.
Волна жара захлестнула Синклера, пока термоядерный реактор удовлетворял возросшее потребление энергии. Показания шкалы нагрева вошли в «жёлтый» диапазон, но быстро опускались. Если бы у него было несколько секунд, молодой лейтенант смог бы поддерживать оптимальную температуру и не испытывать трудностей с замедленной реакцией перегретого миомера на команды или помехами в системе наведения.
Однако такой роскоши, как время, у него не было. Коннор быстро начал заходить «Ориону» в левый фланг, предпочитая столкнуться с тяжёлой установкой РДД и средним лазером, вместо другого вооружения Хасаана Фьюри — ещё одним лазером и автопушкой, которая у него наверняка работала. Конечно, стоило предполагать, что Фьюри был опытным воином, который может заставить «Орион» развернуться достаточно быстро, чтобы воспользоваться всем оружием.
Это превращало бой в рискованное предприятие, но уступающий противнику двадцать тонн, Коннор должен был рискнуть.
«Орион» действительно попытался провернуться на месте. Коннор понял это по широкому повороту угловатых плеч и заступу правой ступнёй перед левой. А затем тяжёлый мех споткнулся и едва не упал. Из странной позы «Ориона» и из того, что Фьюри едва удержал машину на ногах, Коннор сделал предположение, что бедренный сустав меха был заклинен последней ракетной атакой и расплавленной большим лазером бронёй.
Это серьёзно мешало движению противника, уже едва способному поспевать за «Бушуокером». Шансы выровнялись — Коннор теперь сражался с большей, но серьёзно повреждённой машиной и, безусловно, более опытным мехвоином.
На близкой дистанции системам наведения РДД редко удавалось захватить цель, но даже в таком случае ракеты не всегда успевали встать на боевой взвод. Однако Фьюри уже показал, что его мех не страдает от этих недостатков. Рука с пусковой установкой развернулась в сторону «Бушуокера», полыхнув сапфировым светом среднего лазера и огнём залпа ещё двадцати ракет, безжалостно обрушившихся на грудь пятидесятипятитонного меха. На контрольной панели замерцали красные огоньки, сообщая о том, что несколько ракет пробили левый бок, терзая титановый каркас машины и уничтожая механизмы подачи боеприпасов в находящуюся на плече пусковую установку.
Не то что бы Коннор попытался бы воспользоваться своими РДД, но, учитывая неисправность автопушки, новый урон продолжал лишать мех огневой мощи.
— Хорошо смеётся тот… — прошептал Синклер, его голос неожиданно громко прозвучал под нейрошлемом.
Прицел уже пылал золотым, и лейтенант повёл его на левую ногу «Ориона». Начав с пулемётного огня, мехвоин осыпал пулями броню на левом боку и ноге машины противника, ожидая, пока индикатор нагрева не опустится до нижней части «жёлтого» диапазона, а после этого выстрелил из центрального лазера.
Рубиновый луч прорезал остатки брони ноги «Ориона». Лазер расплавил достаточно металла, чтобы высвободить бедренный сустав, но продолжал врезаться глубже.
Миомерные мышцы рассекались как плоть под скальпелем, и луч впился в ферротитановые кости каркаса «Ориона». Внутренняя структура прогибалась, плавилась и, наконец, сложилась под весом боевой машины. Семидесятипятитонный мех опрокинулся на левый бок без надежды подняться. Левая рука первой ударилась в землю и развернула корпус меха так, что «Орион» упал кабиной вниз. Армированное стекло выступающего фонаря разбилось вдребезги, а металлический каркас вмялся внутрь в пространство для пилота.
— Вольноррр… — последний заглушаемый помехами крик отрицания и боли Фьюри вдруг прервался. Коннор поморщился, представляя последние секунды звёздного капитана.
— Звёздный капитан Фьюри, доложитесь.
Новый властный голос, без малейших ноток злости. Коннор не помнил, чтобы слышал его раньше на частотах Ягуаров. Но он недолго пытался понять, кто говорил — Доминик всё ещё нуждался в помощи.
Хотя, уже нет.
«Шэдоу Кэт» возвышался посреди здания, стряхивая деревянную стену с одного плеча. С места, где стоял Коннор, фабричное строение выглядело неожиданно пустым, что не имело никакого смысла. Но потом он понял, почему Доминик Пэйн смог просто встать и отряхнуться от мусора. То, что казалось кирпичом и металлом, на самом деле было раскрашенной фанерой. Даже окна были без стёкол и настоящих отверстий, а просто нарисованы.
— Надо поосторожнее с этими зданиями, — передал Доминик. — Взгляните на них поближе. И на те башни у моста.
Прежде чем Коннор успел спросить мехвоина о чём-либо, снова раздался тот же голос, что и некоторое время назад.
— Хасаан Фьюри, это звёздный полковник Раташ Озис! Отвечайте немедленно!
— Кажется, он не очень рад, — сказал Соренсон, чьи МПБ пересекали третий мост на остров.
Капралу явно нравилась эта мысль.
Коннор посмотрел на лежащий на земле «Орион», стоящий «Шэдоу Кэт» члена его копья, и кривая усмешка коснулась уголков его губ.
Фактически, это нравилось и ему.
* * *
— Впечатляет, не так ли? — Доминик пнул опорную балку, одну из тех, что поддерживали внешнюю стену фабрики. — Столько работы для ложного объекта. Потёмкинской деревни.
В этот раз Коннор разделял пессимизм Доминика. Два мехвоина покинули свои мехи, пока техники МПБ занимались их машинами и подбитым, но подлежащим ремонту «Орионом». Они втроём с капралом Соренсоном вошли внутрь здания, изображающего сталелитейный цех «фабрики».
Три угольные топки создавали множество дыма, поднимающегося по деревянным трубам для создания иллюзии рабочего процесса создания брони. Проблесковые огни за несколькими настоящими окнами «главного завода» изображали вспышки сварочных аппаратов.
Только башни по бокам моста были настоящими и действительно опасными.
— Лазерные башни, — сказал Коннор, покачав головой. — Корабельные лазеры, готовые сбить любой межпланетный корабль, приближающийся к этой фальшивой фабрике.
Он глубоко выдохнул, бросив взгляд на Соренсона.
— Теперь мы знаем, что случилось с «Блэк Хаммером».
Доминик выглядел обеспокоенным. Более чем обычно.
— Этот командующий галактики Корбетт не играет по обычным клановским правилам. Без бэтчелла? Сбить межпланетник скрытой батареей вместо славы боя на боевых мехах? Разве это не похоже на отклонение от обычной тактики и философии Дымчатых Ягуаров?
Он огляделся, чтобы понять, разделяют ли его мнение. Коннор спокойно пересёкся с ним взглядом, не выдавая своих мыслей, хотя они совпадали с мыслями Доминика. Соренсон отвёл глаза.
— Ну, теперь, когда эти башни отключены, может, нам удастся улететь с этой богом забытой планеты?
Капрал смущённо поёжился, и Коннор пронзил его внимательным взглядом. В целом, Томас Соренсон нравился лейтенанту. Крепкий коротко стриженый блондин шести футов роста с угловатыми чертами лица, Томас был больше похож на типичного сержанта-инструктора строевой подготовки, чем на специалиста по анализу разведывательных данных. Коннор раньше представлял его себе худым, похожим на хорька, типом человека, который говорит только то, что он позволит тебе знать.
К счастью