— Справятся, — кивнул Медведев, но в голосе его прозвучали сомнения. — Я лучше с вами побуду, помогу разобраться со всем этим бардаком. И ещё — попрошу господина Линдермана прибыть к вам. Всё-таки он договор с вами заключал, вам бы неплохо познакомиться. Заодно посмотрите на него — что он за человек и какие дела с ним можно делать.
Я покивал, мысленно прикидывая расклад сил. Пока что мы держимся, но ненадолго.
В этот момент подошел Зиновий, кивнул мне, улыбаясь:
— С детьми все в порядке. Как все началось, они в подпол спрятались все.
— Ну вот и хорошо.
* * *
Две служанки испуганно хлопали глазами, прижавшись друг к другу. Линдерман в сопровождении двоих бойцов выходил из небольшого сарая, где производили допрос. Его лицо было непроницаемым — явно ничего полезного не выудили.
— Здравия желаю, ваше благородие! — произнёс отставной полковник, завидев меня и отдав честь по-военному, чётко и привычно.
Я протянул ему руку в ответ:
— Здравствуйте, наслышан о вас.
Он кивнул. Высокий сухопарый мужчина с тоненькими усами и бородкой, острым пронзительным взглядом голубых глаз. Сразу видно — боевой офицер, не кабинетная крыса.
— Смогли что-то узнать у служанок? Они причастны? — спросил я, хотя по лицу Линдермана уже понимал ответ.
Линдерман покачал головой:
— Нет, не причастны. У меня двое одарённых — один ложь может определять, второй мысли и образы распознаёт. В общем, от такой команды сложно что-то скрыть. Либо эти девушки — профессионалы высокого уровня, что сомнительно, — он обернулся в сторону сарая, где две испуганные девчонки жались друг к другу и ошарашенно глядели в спины бойцам, — либо действительно ни при чём.
— Что-то интересное сказали? — спросил я, надеясь хоть на крупицу полезной информации.
— Только то, что один из слуг себя странно вёл, — произнёс Линдерман.
— Как я понимаю, один из тех слуг, которых вы вытащили из поместья в виде отравленных трупов?
Линдерман кивнул и усмехнулся:
— А вы мне нравитесь, господин Пылаев! Мы с вами ещё даже познакомиться толком не успели, а вы сразу к делу. Прекрасное качество для военного времени. Думаю, мы с вами сработаемся.
— В этом даже не сомневаюсь, — произнёс я, оценивая собеседника. Опытный вояка, это сразу чувствуется.
— К слову, часть слуг удалось спасти, — сообщил я. — Один сам в себя пришёл, двоих сейчас ещё реанимируют.
— Вот как! — удивился Линдерман, приподняв бровь. — Тогда пойдёмте, буду к вашим услугам. Заодно обсудим расклад сил. Очень уж мне не терпится посмотреть на того слугу, который смог сам очухаться после газа номер 47. Это нужно обладать недюжинным здоровьем.
Я напрягся. В принципе, подозрения Линдермана нам были понятны, и я был с ним солидарен — доверять нельзя никому. Особенно в военное время.
— Вы уж не серчайте на нас, — продолжил глава наёмников, размеренно шагая рядом. — Что так внезапно появились. Гнали, как могли — всё-таки война родов дело ответственное, тут главное не опоздать. Очень редко какой род обходится без подлостей — надо ведь противника к ногтю прижать, да лишить любого преимущества. — Но ваши Викентьевы — молодцы! — расхохотался он, вышагивая вперёд. — Тварей из червоточин нередко используют в своих целях и интригах, но с таким размахом! Никак не боятся, что ими паладины займутся? — расхохотался он снова. — Тем более твари-то оранжевого уровня, значит, вылезли они из червоточины красной, а это серьёзная заявка с их стороны.
— Потери есть? — спросил я, готовясь к худшему.
— С нашей стороны нет, но за вашими гвардейцами я бы проследил. Во-первых, до крайности недисциплинированные, не знают порядка работы в таких ситуациях. Мы беспрепятственно заехали на территорию вашего поместья, а они только после этого стали возмущаться и задавать вопросы. Это, конечно, дело не моё, но я бы на вашем месте их разогнал.
— Благодарю за ваше мнение, — поблагодарил я, не став объяснять, что стало с прежней гвардией и её командиром. Это касается Медведева, но не наёмникам судить о боеспособности рода Пылаевых.
* * *
Наконец твари были отброшены. Объединённые силы наёмников, гвардейцев, людей Злобина и паладинов отработали неплохо. Хотя и оранжевые твари были не лыком шиты — неплохо потрепали нас, были раненые. Благо, обошлось без жертв. Раненые были но в основном среди гвардейцев — Злобин всё-таки прислал к нам абы кого. Но об этом позже будем разбираться, сейчас куда важнее то, как мы будем на всё это дело отвечать.
Отчёт давал некий майор Пронин — в прошлом штурмовик имперской гвардии, ныне заместитель и правая рука Линдермана в этой кампании. Он будничным тоном рассказывал о ходе боя, словно докладывал о плановых учениях:
— Оранжевых тварей было порядка тридцати. Синих — больше сотни, зелёных и вовсе не считали. Смогли завалить одиннадцать оранжевых тварей. Трофеи добудут и доставят паладины с вашим Зиновьевым — это мы обсудили, — кивнул он мне. — Ваше благородие, синих и зелёных тварей, как вы понимаете, не считали — они не являются основной ударной силой.
— Погонщиков было несколько, — продолжил майор, листая свои записи. — Одного удалось пленить, но он откусил себе язык, вследствие чего умер. Добыть какие-то сведения не удалось. Фанатики, одним словом.
— Остальные скрылись в лесополосе, которая граничит с зоной отчуждения, — добавил он мрачно. — С территориями зоны отчуждения. Там их не достанешь просто так.
— Угу, — покивал я, прикидывая следующие шаги. Ситуация становилась всё сложнее.
— Потрепать мы их потрепали, но у них основные силы ещё сохранились, — продолжал Медведев, вытирая пот со лба. — Ожидается, что ночью атака может повториться. Они отступили организованно, потери понесли небольшие.
— Продолжай доклад, — поторопил я его.
— Есть мнение, что гвардия Викентьевых также вступит в бой рано утром. Как нам известно, объявление войны было зафиксировано в пять утра. — Медведев достал свиток и развернул его. — Есть такая хитрость, которой пользуются некоторые излишне прыткие аристократы, чтобы сбивать с толку противника, который ждёт нападения днём. Они же нападут рано утром, когда все ещё спят.
— Откуда такие подробности? — прищурился я.
— У нас есть свои люди в канцелярии, и это известно доподлинно, — ухмыльнулся Медведев. — Они использовали все хитроумные уловки, которые только могли, но нас они ни чем