Я взял большой кусок данных из архива «Зоны-7М» за прошлый год, который я еще не использовал для обучения сети, и запустил тестовый прогон. Компьютер натужно загудел, все его «модифицированные» ресурсы были брошены на обработку гигантского массива информации. На экране замелькали строки логов, поползли графики. Я сидел, затаив дыхание, и смотрел, как предсказания моей модели накладываются на реальные данные о произошедших всплесках.
И… оно работало!
Результаты превзошли все мои самые смелые ожидания. Сходимость была поразительной. Модель не просто угадывала сам факт всплеска, она с довольно высокой точностью предсказывала его интенсивность и даже некоторые его характеристики. На графике предсказанные пики почти идеально совпадали с реальными. Конечно, были и ошибки, и погрешности, но в целом картина была невероятно убедительной.
Я откинулся на спинку стула, чувствуя, как по телу разливается волна эйфории. Это был успех. Настоящий, неоспоримый успех. Я смог не просто найти какую-то статистическую корреляцию, я смог построить работающий инструмент! Инструмент, который, возможно, поможет людям из ОГАЗ и ХГ не только лучше понять природу «Зоны-7М», но и, может быть, даже предотвратить какие-то опасные события.
Я понимал, что это только начало. Модель еще нужно было дорабатывать, оптимизировать, проверять на других данных. Но первый, самый важный шаг был сделан. Я не просто «копался в цифрах», я создавал что-то новое, что-то, что могло принести реальную пользу в этом странном, но таком притягательном мире НИИ НАЧЯ.
В кабинете суетились коллеги, работали, обсуждали что-то, приходили и уходили. Но я их почти не замечал. Я сидел и смотрел на свои графики, и на моем лице, наверное, была самая счастливая и самая глупая улыбка на свете. Улыбка человека, который только что подтвердил, что нашел свое настоящее призвание.
* * *
Эйфория от первого успеха держала меня в тонусе весь день. Я с головой ушел в доработку и тестирование своей модели, забыв и про обед, и про ужин. Коллеги, заметив мое горящее лицо и то, с какой одержимостью я стучу по клавиатуре, кажется, решили меня не беспокоить. Лишь Людмила Аркадьевна, уходя домой, с материнской заботой оставила на моем столе пару бутербродов и термос с чаем, пробормотав что-то вроде «совсем себя не бережете, молодой человек».
За окном давно стемнело. Кабинет СИАП опустел, и только тусклый свет моей настольной лампы разгонял густеющие тени. Я в очередной раз запустил тестовый прогон на новом срезе данных, и модель снова показала отличный результат. Я чувствовал себя на вершине мира.
Внезапно дверь в «берлогу» Гены со скрипом приоткрылась, и в щели показалась его растрепанная голова.
— Лёх, ты еще тут? — его голос звучал тихо, почти заговорщицки. — Совсем в стахановца превратился. Не надоело на циферки пялиться?
Я оторвался от монитора.
— Привет, Ген. Да вот, увлекся немного. Кажется, что-то получается.
— Вижу, что получается, — он кивнул в сторону моего экрана, где красовались почти идеальные графики. — Потоки у тебя ровные идут, без сбоев. Сеть даже стабильнее работать стала в твоем секторе. Ты, видать, своей моделью не только аномалии предсказываешь, но и локальный эфир гармонизируешь. — Он усмехнулся. — Ладно, хватит на сегодня подвигов. Пошли ко мне, угощу тебя чашечкой чего-то бодрящего. Настоящего. Не тот суррогат, что в столовке.
Предложение было слишком заманчивым, чтобы отказываться. Голова действительно гудела, а глаза начали слипаться.
Я зашел в его «берлогу», которая, как всегда, представляла собой апофеоз творческого беспорядка. Но на этот раз Гена провел меня в дальний угол, где, к моему удивлению, был оборудован небольшой, почти уютный уголок. На низком столике стояла настоящая чайная доска, несколько маленьких пиал из темной глины, чайник и какие-то баночки с иероглифами.
— Присаживайся, — Гена указал на мягкую подушку на полу. — Сейчас будем восстанавливать ци.
Он достал из одной из баночек несколько темных, плотно скрученных листочков и начал совершать какой-то сложный ритуал. Прогревал посуду кипятком, засыпал чай, заливал водой, тут же сливая первую заварку. Все его движения были точными, выверенными, как будто он занимался этим всю жизнь. В воздухе разлился тонкий, терпкий аромат. Это был не тот чай, к которому я привык. Это было что-то совсем другое.
— Держи, — он протянул мне маленькую пиалу с золотистым, прозрачным настоем. — Это Да Хун Пао. «Большой красный халат». Один из старых мастеров привез с Востока. Говорят, растет на утесах, впитывая энергию скал и туманов. Отлично прочищает мозги и открывает… э-э-э… каналы.
Я сделал глоток. Вкус был невероятным — густой, маслянистый, с нотками орхидеи, шоколада и чего-то еще, неуловимо-дымного. По телу мгновенно разлилось приятное тепло, а усталость, накопившаяся за день, начала отступать.
Мы сидели в тишине, попивая этот волшебный чай. Гена, казалось, был полностью погружен в процесс заваривания, но я чувствовал, что он наблюдает за мной, оценивает.
— Молодец ты, Лёх, — сказал он наконец, нарушив молчание. — Быстро схватываешь. Не каждый так с ходу может «поймать волну» наших данных. Они ведь… живые. У них свой характер.
Он посмотрел на меня своим пронзительным взглядом.
— Я смотрю, ты уже понял, что та официальная наука, которую нам втирают в институтах, — это лишь верхушка айсберга? Просто набор правил для детской песочницы. А настоящая игра — она гораздо сложнее.
Я кивнул, не зная, что ответить.
— То, с чем мы здесь работаем, — продолжал он, наливая новую порцию чая, — люди знали и использовали за тысячи лет до нас. Только называли это по-другому. Были «старые мастера», которые умели управлять этими потоками и энергиями без всяких компьютеров и датчиков. Просто силой своей воли, своим сознанием. То, что мы тут пытаемся описать сложными формулами и измерить приборами, они чувствовали напрямую.
Он сделал глоток и посмотрел куда-то в сторону, сквозь заваленные проводами стены своей «берлоги».
— Вот эти твои всплески энергии… по-старому, это просто выброс маны. Спонтанный. А то, что вы называете «заклинаниями» или «вербальными командами» — это всего лишь специфические последовательности информационных воздействий, ключи, которые открывают нужные замки в коде реальности. Как эксплойт для уязвимости в операционке. А все эти левитирующие кристаллы, амулеты… мы зовем их артефактами. Просто концентраторы или преобразователи этой самой маны. Все просто, если понять основной принцип.
Я слушал, затаив дыхание. Мана, заклинания, артефакты… Гена говорил об этом так же просто и буднично, как Толик — о базах данных, а Степан Игнатьевич — об интерфейсах. Он не пытался