К обеду мы вернулись к машинам. Группа шумно и весело грузила снаряжение, обмениваясь впечатлениями. Чувствовалось легкое сожаление от того, что выходные подходят к концу, и завтра всех снова ждет рутина офисов, дедлайнов и совещаний. Я подошел к Свете, которая проверяла, все ли вещи уложены.
— Свет, спасибо огромное, — искренне сказал я. — Это было… именно то, что нужно. Спасибо, что вытащила.
Она улыбнулась своей открытой, теплой улыбкой.
— Я же говорила. Рада, что тебе понравилось. Мы стараемся выбираться так почти каждые выходные. Так что, если надумаешь, ты всегда в нашей банде, вне зависимости от твоего решения по работе.
Дорога домой была более спокойной. Музыка играла тише, разговоры были менее громкими. Мы со Светой снова оказались на заднем сиденье.
— Так ты не передумал насчет работы? — спросила она. — У нас правда очень круто. И ты бы отлично вписался.
— Я подумаю, Свет, честно, — ответил я. — Просто мой текущий проект… он очень важный для меня. Я не могу его сейчас бросить.
Она кивнула с пониманием, не настаивая. Она была хорошим тимлидом и знала, что такое увлеченность проектом. Мы немного поговорили о ее работе, о сложностях управления командой, о новых задачах. Я слушал ее и видел перед собой не просто бывшую одногруппницу, а состоявшегося, уверенного в себе профессионала и интересного, глубокого человека. Она нашла свой путь. И я почувствовал укол легкого сожаления о том, что когда-то давно, на первом курсе, у нас с ней ничего не сложилось. Мы были слишком разными тогда, слишком юными. А сейчас… Сейчас было поздно.
— А твой парень почему с нами не ходит? — спросил я, пытаясь сделать так, чтобы вопрос прозвучал как можно более небрежно.
— А, Макс… — она вздохнула. — Он не любитель палаток и комаров. Ему больше нравятся комфортные отели и пляжный отдых. Мы разные в этом, да. Но как-то уживаемся.
Она сказала это легко, но я уловил в ее голосе нотку грусти. Ясно. Значит, мое ощущение, что между нами могли бы быть совершенно другие отношения, останется лишь моим ощущением. Путь был закрыт. Но, к моему удивлению, это не вызвало ни ревности, ни разочарования. Только легкую, философскую печаль.
В городе меня встретила суета воскресного вечера.
Мы попрощались со Светой и ее друзьями, договорившись оставаться на связи. Я ехал домой в метро, окруженный людьми, возвращающимися с дач, из гостей, с прогулок. Они все выглядели уставшими, готовясь к началу новой рабочей недели. А я, наоборот, чувствовал себя обновленным, отдохнувшим и полным сил.
Вернувшись домой, в свою тихую, пустую квартиру, я не чувствовал себя одиноким. Я принял душ, смывая с себя запахи костра и леса, и заварил себе крепкого чая. Выходные, проведенные в «нормальном» мире, не оттолкнули меня от моей новой жизни в НИИ, а, наоборот, придали ей новый смысл.
Я понял, насколько полезно было отвлечься, посмотреть на все со стороны. Разговоры с ребятами об IT-индустрии показали мне, как сильно я изменился. Их мир, когда-то бывший моим, теперь казался мне плоским, двухмерным. А мой разговор с Андреем у костра подтолкнул меня к новым, неожиданным идеям. Он говорил об эзотерике и древних текстах, а я думал о данных из «Зоны-7М». Он говорил о «едином поле сознания», а я вспоминал «информационный континуум» Игнатьича. Возможно, чтобы по-настоящему понять природу аномалий, мне не хватало именно этого — философского подхода. Мне нужно было не только применять алгоритмы, но и пытаться понять «душу» данных. Учиться видеть за цифрами не просто физические явления, а проявления каких-то более глубоких, фундаментальных законов, о которых говорили и мистики, и физики. Это была дерзкая, почти безумная мысль, но она казалась мне невероятно продуктивной.
А впереди меня ждала самая интересная работа в мире. Впереди меня ждали загадки, тайны и, возможно, ответы на самые главные вопросы.
Впереди был понедельник. И я ждал его с нетерпением.
Глава 24
Интерес
Понедельник начался с ощущения дежавю.
Снова шесть утра, снова звон будильника, который вырывает из короткого, поверхностного сна, полного мелькающих карт и цифр. Снова быстрое такси по пустынным улицам к серому зданию за высоким забором. Но в этот раз во всем этом была уже не нервная новизна, а привычная деловитость. Я был не гостем, не стажером. Я был частью команды, отправляющейся на задание.
Во внутреннем дворе меня уже ждали. Темно-зеленый «Патриот» тихо урчал двигателем. Рядом с ним стоял Анатолий, одетый в ту же самую видавшую виды теплую куртку, что и в прошлый раз. Вид у него был такой, словно его насильно оторвали от самого важного в жизни дела — утреннего чая и просмотра логов базы данных. Он молча кивнул мне и протянул свой огромный старый термос.
— Держи, теоретик. Полевой паек. Там кофе, крепкий, как моя вера в несовершенство этого мира.
— Спасибо, Анатолий Борисович, — я улыбнулся и сделал глоток. Кофе был действительно превосходным, горьким и обжигающим. — Думал, вы скажете, что он крепкий, как старый добрый SQL.
Толик на мгновение посмотрел на меня, и в уголке его рта дрогнула усмешка.
— SQL надежен, Алексей. А этот мир — нет. Поэтому и кофе должен быть крепче.
Через пару минут подошел Александр. Спокойный, собранный, он словно был высечен из камня. Он окинул нас быстрым взглядом, проверил что-то в своем планшете и коротко скомандовал: «По машинам. Маршрут прежний, точки контроля новые. Первая — Приморский парк Победы».
Мы выехали в город, который только начинал просыпаться.
Атмосфера в машине была рабочей. Александр сосредоточенно вел машину, Толик ворчал, перепроверяя калибровку накопителей на своем терминале, а я, подключив свой ноутбук, выводил на экран карты и вероятностные графики. Прогноз на сегодня был неутешительным для охотников за сенсациями: модель предсказывала лишь слабые, остаточные флуктуации. Никаких серьезных всплесков.
— Твои циферки сегодня обещают затишье, — буркнул Толик, заглянув на мой экран. — Значит, будем опять замеры воздуха делать для вида.
Так и вышло. Первый выезд в Приморском районе прошел абсолютно буднично. Мы развернули датчики в тихой аллее парка. Люди, гуляющие с собаками, и бегуны почти не обращали на нас