Маша молчала, глядя в пол. Потом она глубоко вздохнула.
— Может, ты и прав, — сказала она глухо. — Может, нам действительно стоит… взять паузу. Пожить отдельно. Подумать. Чтобы понять, чего мы на самом деле хотим. Друг от друга. И от жизни вообще.
«Взять паузу». Это был ее любимый эвфемизм для слова «расстаться».
Раньше я всегда протестовал, уговаривал, обещал «измениться». Но сегодня… сегодня я почувствовал какую-то странную апатию. Сил спорить не было. Да и желания, если честно, тоже.
— Хорошо, — кивнул я. — Если ты так считаешь… давай возьмем паузу.
Она подняла на меня глаза. В них было удивление и что-то еще — то ли обида, то ли облегчение. Трудно было разобрать.
— Ты… ты так легко соглашаешься? — спросила она.
— А что, я должен был устроить истерику? — усмехнулся я. — Мы же взрослые люди, Маш. Если что-то не работает, значит, нужно это либо чинить, либо… либо признать, что оно сломано окончательно.
Она ничего не ответила.
Молча подошла к шкафу, достала свою сумку, начала собирать вещи — те немногие, что успели «прописаться» в моей квартире за время ее «набегов». Я стоял и смотрел, чувствуя себя статистом в какой-то дурацкой пьесе. Вот так, значит. Вот так заканчиваются отношения. Не громким скандалом, не битьем посуды, а тихим сбором вещей и неловким молчанием.
Когда сумка была собрана, Маша подошла к двери.
Помедлила секунду, как будто хотела что-то сказать. Но потом просто коротко кивнула.
— Ну… пока, — сказала она.
— Пока, — ответил я.
Дверь за ней закрылась.
Я остался один. В пустой квартире. С недописанным алгоритмом кластеризации и странным ощущением в груди — то ли это была та самая «пустота», о которой пишут в романах, то ли просто изжога от пиццы.
Ну что ж, Стаханов. Кажется, в твоей жизни действительно намечаются перемены. Правда, пока не совсем те, о которых ты мечтал. Но, как говорится, за неимением гербовой — пишут на простой.
* * *
После ухода Маши я еще некоторое время тупо пялился в стену.
Тишина в квартире стала какой-то оглушающей, давящей. Раньше, когда она уезжала к себе, это воспринималось как само собой разумеющееся, как часть нашего негласного договора о «свободных отношениях с элементами совместного проживания». Но сейчас… сейчас это было по-другому. Это было похоже на точку. Или, по крайней мере, на жирное многоточие, за которым уже не просматривалось продолжение. «Взять паузу». Звучит красиво, цивилизованно. А на деле — просто отложенное расставание.
Я вздохнул и вернулся к ноутбуку.
Работать над алгоритмом кластеризации уже не хотелось. Мысли путались, концентрация улетучилась. Вместо этого я бездумно открыл браузер и начал слоняться по интернету, переходя с одной случайной страницы на другую. Новости, социальные сети, какие-то дурацкие форумы. Мозг отказывался воспринимать информацию, цепляясь лишь за отдельные, вырванные из контекста фразы.
В какой-то момент я наткнулся на ссылку, которая вела на сайт с подборкой «самых загадочных и необъяснимых явлений в истории человечества».
Обычно я скептически относился к подобного рода контенту, считая его уделом любителей теорий заговора и контактов с инопланетянами. Но сегодня, видимо, было такое настроение, что захотелось чего-то… иррационального. Я кликнул по ссылке.
Тунгусский метеорит, Бермудский треугольник, исчезновение экспедиции Франклина, таинственные круги на полях, вечные огни, которые горят столетиями без видимого источника топлива. Я читал, и чем больше читал, тем сильнее становилось какое-то странное, щекочущее чувство. Как будто я прикасался к чему-то огромному, непостижимому, что существовало параллельно с нашим обыденным миром повседневных забот и офисной рутины.
Особенно меня зацепила одна статья.
Она была посвящена анализу различных аномальных энергетических всплесков, зафиксированных в разное время в разных точках планеты. Автор, какой-то энтузиаст-одиночка, не имеющий, судя по всему, никакого отношения к официальной науке, пытался найти в этих всплесках некую систему, закономерность. Он приводил графики, сравнивал данные, выдвигал смелые, на грани безумия, гипотезы. Например, о том, что Земля окутана невидимой энергетической сетью, узлы которой время от времени «активируются», вызывая те самые аномальные явления. Или о том, что существуют некие «реликтовые излучения», оставшиеся со времен Большого Взрыва, которые до сих пор влияют на нашу планету.
Бред, конечно. Полнейший бред с точки зрения классической физики. Но что-то в этом «бреде» было притягательное. Какая-то дерзость мысли, попытка выйти за рамки привычной картины мира.
Я закрыл ноутбук.
Голова шла кругом. От Маши, от работы, от этих дурацких статей про аномальные явления. Нужно было поспать. Завтра новый день, новые проблемы. И встреча с представителями «КанцПарка», которую никто не отменял. Оптимизация логистики для канцелярских товаров — вот моя реальность. А все эти «энергетические сети» и «реликтовые излучения» — это так, для развлечения, чтобы мозг окончательно не закис от рутины.
Я лег в постель, но сон не шел.
Перед глазами почему-то стояли графики и таблицы. Они накладывались друг на друга, переплетались, образуя какие-то причудливые узоры. Мне снились какие-то запутанные, тревожные сны. Будто я бреду по бесконечному лабиринту из цифр и символов, пытаясь найти выход, а вокруг мерцают какие-то непонятные огни, и откуда-то издалека доносится тихий, но настойчивый гул, похожий на тот, что издавал мой компьютер, когда уходил в стопроцентную загрузку.
Я проснулся среди ночи в холодном поту.
Сердце колотилось. За окном выл ветер, и ветки старого тополя скреблись по стеклу, как будто кто-то пытался проникнуть в мою квартиру. Я сел на кровати, пытаясь отдышаться.
«Что за чертовщина? — подумал я. — Нервы ни к черту. Пора в отпуск. Или к доктору».
Но где-то в глубине души шевелилось это странное, иррациональное чувство.
Ощущение, что я стою на пороге чего-то… чего-то такого, что пока не имело названия, но что уже протягивало ко мне свои невидимые щупальца.
Или это просто Машин уход так на меня подействовал? И все эти «предчувствия» — не более чем игра воображения, попытка сбежать от реальности в мир фантазий?
Не знаю. Но спать в эту ночь я больше не мог.
Глава 3
Заказ
Утро после Машиного ухода выдалось на редкость тихим.
Обычно, даже если она ночевала у меня, квартира к этому времени уже наполнялась звуками — ее возней в ванной, шуршанием фена, тихой музыкой из ее телефона. Сегодня же тишина была почти абсолютной, нарушаемая лишь привычным гудением холодильника «ЗиЛ» да отдаленным шумом просыпающегося города за окном. Я лежал на