Наконец, рассмотрим еще несколько ситуаций.
Данные ситуации представляют собой очевидные примеры актуализации мотива контакта (с помощью тактильных и кинестетических стимулов). Фраза-стимул «Сейчас я тебя съем» актуализирует и мотив новизны (младенец испытывает некоторое удивление). И наоборот, в определенных ситуациях (Cicchetti & Sroufe, 1976) младенцы улыбаются достаточно редко. В частности, этого почти не бывает, когда взрослые нежно дуют им на волосы (в течение 3 с), шепчут им на ухо «Привет, дитя, как ты там?» или позволяют им смотреть на себя в зеркало. В этих случаях не происходит актуализации ни одного из вышеперечисленных мотивов. Сикчетти и Срауф прежде всего оценивали готовность младенцев улыбаться в ответ на предъявление различных стимулов (таким образом они определяли уровень когнитивного развития своих испытуемых) и поэтому не попытались вывести типы стимуляции, чаще всего вызывающей реакцию улыбки. В главе 5 мыпродолжим обсуждение данной темы. Однако уже сейчас можно сказать, что в целом наблюдения Сикчетти и Срауфа подтверждают гипотезу существования по крайней мере трех типов стимуляции, соответствующей позитивным мотивам человеческих младенцев.
Классификация естественных мотивов в понятиях первичных эмоций
В данной главе мы рассмотрели некоторые характеристики нескольких естественных мотивов. Результаты исследования говорят о существовании ограниченного количества мотивов, каждый из которых первоначально ассоциировался прежде всего с одной из шести различных эмоций, явственно выражающихся на человеческом лице. Наблюдая за детьми, либо овладевающими речью, либо реагирующими на стимуляцию, мы можем прояснить сущность некоторых естественных мотивов. В табл. 4.2 представлена предварительная классификация уже известных нам явлений. Шесть первичных эмоций (соответствующих определенным выражениям лица) перечислены в левой колонке таблицы и разделены на позитивные и негативные. В центральной колонке указаны субъективные состояния, соответствующие переживанию каждой из эмоций. В правой же колонке перечислены характеристики естественных стимулов (мотивов), предположительно вызывающих то или иное эмоциональное состояние. В некоторых случаях сопоставление явно отражает реальное положение вещей. Например, трудно опровергнуть тот факт, что умеренное разнообразие в стимуляции соотносится с позитивной эмоцией интереса-удивления (см. главу 5), мимическое выражение которой достаточно легко зафиксировать.
Сущность мотива или стимульного раздражителя, связанного с гневом-возбуждением, определена менее четко. Однако в главе 5 мы рассмотрим доказательства важности мотива влияния (мы получаем удовольствие от воздействия на мир, сначала физического, а затем психологического). Эмоция гнева, связанная с мотивом влияния, возникает не в результате прерывания любой целенаправленной деятельности (точка зрения Клингера (Klinger, 1977)), а в результате прекращения воздействия или манипуляции. В этом случае возникновение помехи автоматически приводит к интенсификации усилий, признаком которой служит эмоция гнева-возбуждения. Через некоторое время она может «вылиться» в агрессию, однако сама по себе агрессия – это не первичная эмоция, а действие, во многом детерминируемое процессом научения и всеми видами когнитивных переменных (например, мыслями о нанесении вреда или намерением причинить вред). Гнев-возбуждение ассоциируется с приближением и, стало быть, рассматривается как позитивная эмоция, однако его социальные последствия часто бывают негативными.
В табл. 4.2 эмоция радости-счастья-удовольствия напрямую связывается с опосредованным сексуальностью контактом, хотя некоторые виды приятных ощущений, очевидно, могут основываться на любой позитивной стимуляции (как мы помним, об этом говорят результаты исследования, посвященного идентификации стимулов, побуждающих младенцев улыбаться). Эмоция радости-счастья-удовольствия связывается нами прежде всего с мотивом контакта не только в результате желания создать изящную классификацию. О возможном существовании соответствующей корреляции говорят и данные исследования, проведенного Андервудом, Муром и Розенханом (Underwood, Moore & Rosenhan, 1972). В ходе этого исследования испытуемые-дети были разделены на две группы. Членов первой просили подумать о приятных для них вещах, а членов второй – о неприятных. После этого дети подвергались тестированию в индивидуальном порядке. Каждому ребенку сообщали, что у него есть возможность взять некоторое количество денег из стоящего рядом контейнера, но при желании он может оставить часть денег тем детям, которые не участвуют в эксперименте. Выяснилось, что члены первой группы, думавшие о приятных вещах, оставляли больше денег, нежели члены второй группы (думавшие о неприятных), или дети, размышлявшие на нейтральные темы. Другими словами, эмоция радости-счастья-удовольствия была напрямую связана с проявлением заботы о других, которая, по нашему мнению, детерминируется мотивом контакта. Для дальнейшей проверки данной гипотезы следовало бы выяснить, демонстрируют ли дети, испытавшие позитивные эмоции под влиянием новых впечатлений умеренной силы, большую, чем обычно, альтруистичность и усиливается ли стремление ребенка к активному воздействию на внешний мир (мотив влияния) после того, как он пережил положительные эмоции?
Между негативными эмоциями и естественными мотивами существует менее тесная связь, хотя связь между страхом и болезненными ощущениями прослеживается достаточно четко. Ощущения, вызывающие эмоцию отвращения, столь специфические, что они вряд ли могут играть важную роль в развитии сложных паттернов мотивации. Естественно, приятные и неприятные ощущения представляют собой основу предпочтений в мире вкусов и запахов, однако в настоящий момент никто не утверждает, что такие предпочтения детерминируют формирование важных социальных мотивов.
Таблица 4.2
Классификация первичных эмоций и естественных мотивов, которые их запускают (after Ekman, 1971)
Наименее тесная связь существуют между эмоцией печали-страдания и мотивом постоянства (см. главу 5). Это в какой-то мере обусловлено тем, что данная эмоция возникает именно в результате нарушения ожидаемой последовательности событий. Мотив новизны подразумевает, что умеренное разнообразие стимулов вызывает в нас позитивные эмоции. Однако существует не менее очевидная потребность в восприятии знакомых стимулов. Мотив постоянства детерминирует овладение речью: ребенок повторяет «бабушка» вместо «ба», потому что взрослые постоянно повторяют именно слово «бабушка». Другими словами, когда ребенок говорит «ба», в нем возникает неприятное ощущение «неправильности» происходящего. Поэтому он исправляет свою ошибку и произносит «бабушка».
Мотив последовательности лежит в основе стремления редуцировать неуверенность и хаотичность. Речь идет о потребности в упорядочении постоянно меняющегося мира. Сторонники теории редукции драйва были правы, доказывая существование мотива редукции напряжения, конфликта и неуверенности. Однако они ошибались в том, что данный мотив – единственный важный для поведения. Согласно логике нашего рассуждения следует предположить, что в результате несоответствия между ожиданиями индивидуума и реальным положением вещей возникает эмоция печали-страдания (о ее появлении свидетельствует специфическое выражение лица). Согласно теории Соломона, основной причиной нарушения равновесия оказывается негативный процесс, который подавляет позитивные переживания после того, как индивидуум начинает к ним привыкать. Данный тип нарушения привычного хода событий особенно часто приводит к возникновению дистресса.
Классификацию, представленную в табл. 4.2, следует рассматривать в качестве сугубо