Юноши
О, если и впредь нам, отважным пловцам,
Такая же будет награда –
То высшее счастье досталося нам,
И лучшей судьбы нам не надо.
Галатея приближается на раковине-колеснице.
Нерей
О милая, ты ли?
Галатея
Родитель! Отрада!
Дельфины, постойте! От милого взгляда
Нет сил оторваться!
Нерей
Умчался их рой…
Вращаясь, уносится круг быстротечный!
И что им до грусти, до муки сердечной!
О, если б меня вы умчали с собой!
Но столько дал счастья миг краткий свиданья,
Что я награжден за весь год ожиданья.
Фалес
Привет вам! И снова привет!
Цветущею радостью дух мой согрет, –
Прекрасная истина в сердце проникла:
Живое из влаги возникло.
В ней жизни таятся источники вечно…
Твори ж, океан, о, твори бесконечно!
Когда б не давал ты клубящихся туч,
Когда б не дарил за ключом ты нам ключ,
Когда бы теченье ты рек не направил,
Обильным потокам их вод не доставил –
Что были бы горы и долы – весь свет?
Ты жизнь им даешь: без тебя ее нет!
Эхо
(хор всех кругов)
Ты жизнь им струишь: без тебя ее нет!
Нерей
Вот, колыхайся, вдали
Они обратно повернули,
Но нет надежды, чтоб сюда пришли…
Они все звенья цепи растянули,
Чтоб праздника порядок соблюсти,
И вьется рой несметный на пути.
Но Галатеи царственно прекрасной
Еще я вижу раковинный трон,
Мне сквозь толпу сверкает он
Звездою ясной!
Его я вижу вновь и вновь!
Так и в толпе сияет нам любовь!
Любимое, пленяя наше око,
Сияет нам приветно издалека,
Родное, близкое всегда,
Как путеводная звезда.
Гомункул
Здесь, в этой влаге нежной,
Где лью я свет безбрежный,
Прекрасно все вокруг.
Протей
Во влаге лишь целебной
Светильник твой волшебный
Дает чудесный звук.
Нерей
Какое там новое, тайное диво
Открылось вдали средь толпы торопливой?
У ног Галатеи огонь восстает –
То мощно взовьется, то нежно блеснет,
Как будто любовною страстью лелеем.
Фалес
Гомункул горит: обольщенный Протеем,
Он яркий, чарующий свет издает.
То признак могучего к жизни стремленья.
Мне слышатся робкие стоны томленья, –
Он хочет разбиться о блещущий трон…
Сверкает, блестит, разливается он!
Сирены
Все волны проникнуты чудом огнистым;
Дробясь, они искрятся пламенем чистым,
Сверкают, колышутся, плещут огнем;
Тела засияли во мраке ночном;
Все море великое пламя объяло.
Хвала же Эроту: он жизни начало!
Слава морю и волненью,
Волн с огнем объединенью,
И огню и вод разливу,
И свершившемуся диву!
Всеобщий хор
Слава кроткому зефиру!
Слава тайн подземных миру!
Славу вечную поем
Всем стихиям четырем!
Действие третье
Местность перед дворцом Менелая в Спарте
Входит Елена в сопровождении хора пленных троянок с Панталис, предводительницей хора, во главе.
Елена
Хвалой одних, хулой других прославлена,
Являюсь я, Елена, прямо с берега,
Где вышли мы на сушу, и теперь еще
Морской живою зыбью опьяненная,
Которая с равнин далекой Фригии
Несла нас на хребтах высоких, пенистых
В родные наши бухты – Эвра [35] силою
И милостью великой Посейдоновой.
А там, внизу, царь Менелай, с храбрейшими
Из воинов свое прибытье празднует.
Прими ж меня приветливо, высокий дом!
Воздвиг тебя, на родину вернувшися,
Отец мой Тиндарей у склона славного
Холма Паллады; здесь я детство видела.
Ты всех домов спартанских был роскошнее,
Когда в тебе, играя, с Клитемнестрою,
С Поллуксом братом я росла и с Кастором.
Приветствую и вас, о двери медные!
Когда-то вы навстречу распахнулися
Гостям – и вот, один из многих выбранный,
В вас Менелай явился женихом моим.
Откройте их! Спешу теперь исполнить я
Приказ царя, как долг велит супружеский.
Одна войду я! Сзади пусть останется
Все то, что вкруг меня кипело бурею
По воле рока! С той поры как вышла я
Отсель во храм Цитеры, беззаботная,
Чтоб долг священный свой свершить, и схвачена
Была фригийским дерзким похитителем,
Да, с той поры – увы! – свершилось многое,
О чем так любят люди все рассказывать
И что услышать тягостно несчастному,
О ком молва, разросшись, стала сказкою.
Хор
Ужель презришь, царица цариц,
Свой дар почетный, благо из благ?
Славнейшим ты счастьем владеешь одна:
Из всех величайшею славой красы.
Герою предшествует имени гром,
Затем он и горд.
Но даже упрямец склоняет чело
Пред всепокоряющей силой красы.
Елена
Довольно! Царь, супруг мой, вместе плыл со мной
И к городу вперед теперь послал меня;
Но что в душе замыслил он – не знаю я.
Супруга ль я, царица ли по-прежнему
Иль жертвою паду я гнева царского
И злой судьбы, терзавшей долго эллинов?
Добыча я, но пленница ль – не ведаю.
Судьбу и славу, двух красы сопутников
Сомнительных, двусмысленно бессмертные
Мне предрекли; и даже на пороге здесь
Я чувствую их грозное присутствие.
На корабле смотрел супруг невесело;
Он на меня лишь изредка поглядывал
И слова мне приветного не вымолвил,
Как будто мне недоброе готовил он;
Когда ж, войдя Эврота в устья тихие,
Земли родной ладьи его коснулися,
Промолвил он, как будто Богом движимый:
«На брег морской отсюда выйдут воины,
Устроить их на время тут останусь я,
А ты ступай по берегу священному,
По берегу Эврота плодородного.
По низменной равнине направляй коней
В долину ту, горами окруженную,
Где прежде было поле плодоносное,
А ныне Спарта, город мой, красуется.
Прибыв туда, поди в высокий царский дом
И там сбери служанок, мной оставленных
С хозяйкою, разумной старой ключницей.
И пусть тебе покажут все сокровища,
Которые отцом моим накоплены
И мной в войне и мире увеличены.
Конечно, ты увидишь все в дому моем
В порядке, ибо должен царь, придя назад,
Имущество найти свое нетронутым,
На том же месте, где его оставил он:
Не смеет раб менять того, что сделал царь».
Хор
О, пусть богатства сладостный вид
Твои утешит очи и грудь!
Златые