— Злился-то злился, но явно не по этому поводу, — возразил Борисевич, и в его голосе появились серьезные нотки. — Потому как, следуя в лабораторию по коридору до того, как мы с ним устроили перепалку, этот господин в очках был спокоен как удав. И не бежал, как вы говорите, Александр Иванович, а преспокойно шел вразвалочку, помахивая своей тростью. Я еще подумал — надо же, совсем как английский лорд. Не хватает только цилиндра и монокля.
Вот это уже было интересно. Я остановился посреди коридора, переваривая информацию. Если Гинце не спешил в лабораторию после сообщения об инциденте, значит… значит, он не считал ситуацию критической? Но тогда зачем разыгрывать передо мной спектакль с паникой и извинениями?
— Вы уверены, что он шел спокойно? — уточнил я. — Может, просто сдерживался, чтобы не показывать волнения?
— Александр Иванович, я вас умоляю, — Борисевич посмотрел на меня как на наивного ребенка. — Я может и толстый, и веселый, но не слепой. И людей читать умею — не первый десяток лет на службе и государя-императора. Наш профессор шел так, будто на прогулке в парке. Даже насвистывал что-то — вальс какой-то, кажется. «Голубой Дунай» или как там его…
Подозрения, которые я пытался отогнать, вернулись с удвоенной силой. Гинце снова что-то скрывал. Или играл в какую-то свою игру, правил которой я пока не понимал.
— Спасибо за информацию, Генрих Христофорович, — медленно произнес я. — Весьма… познавательно.
— Всегда пожалуйста, — губернатор подмигнул. — Я хоть и шутник, но глаза и уши имею. И кстати, Александр Иванович, вы это… поосторожнее с нашим профессором. Он теперь не тот милый чудак, которого вы знали. Что-то в нем изменилось, и не только чип тому виной.
— Что вы имеете в виду?
Борисевич огляделся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто, затем придвинулся ближе:
— Вчера ночью не мог заснуть — возраст, знаете ли, бессонница замучила. Решил прогуляться по резиденции. И видел, как Гинце выходил из библиотеки. В три часа ночи! С какими-то бумагами под мышкой. Я окликнул его, а он… — генерал сделал паузу для пущего эффекта, — а он сделал вид, что не слышит. Прошел мимо как привидение и скрылся в своем крыле.
— Может, работал допоздна? — предположил я без особой уверенности. — У него же куча проектов.
— Может, и работал, — согласился Борисевич. — Но зачем тогда игнорировать? Остановился бы, рассказал с горящими глазами о новом открытии или формуле. А тут — как воды в рот набрал. Нехорошо это все, Александр Иванович. Ох, нехорошо.
Я молча кивнул. Список странностей в поведении профессора рос с каждым часом. Но времени разбираться с этим не было — часы неумолимо отсчитывали минуты до появления вражеских флотов в том числе и на орбите Суража-4.
— Ладно, после разберемся, — решил я. — Сейчас у нас проблемы поважнее. Мне нужно в императорские покои. Возможно, наша княжна-регента хотя бы объяснит, что происходит. Проводите меня? Я тут пока в вашей усадьбе пока не очень ориентируюсь.
— С удовольствием! — Борисевич подскочил с лавочки с проворством, удивительным для человека его комплекции. — Пойдемте, Александр Иванович покажу вам самую короткую дорогу. А по пути расскажу анекдот про адмирала, робота и плазменную саблю. Только что придумал!
— Генрих Христофорович, — простонал я. — Может, не надо?
— Надо, надо мой дорогой! — губернатор уже увлекал меня за ним по коридору. — Смех продлевает жизнь! А в наше время каждая лишняя минута на счету. Так вот, значит, приходит один контр-адмирал к роботу и говорит: «Отпусти руку!» А робот ему: «Проведите авторизацию». Адмирал достает саблю и говорит: «Вот моя авторизация!» Ха-ха-ха!
— Это даже не смешно, — пробормотал я, но Борисевич уже был не остановить.
— А вот еще! Встречаются два робота. Один без руки. Второй спрашивает: «Что случилось?» Первый отвечает: «Поздоровался с адмиралом Васильковым». Второй: «И что?» Первый: «Теперь здороваюсь только голосом!»
Несмотря на всю абсурдность ситуации, я невольно усмехнулся. В конце концов, если мир рушится, почему бы не встретить конец с улыбкой?
Покои княжны Таисии располагались в восточном крыле резиденции, по соседству с императорскими апартаментами. Борисевич довел меня до приемной и остался ждать снаружи, устроившись в кресле с видом человека, готового просидеть там хоть до второго пришествия.
— Я тут подожду, — заявил он, доставая из кармана фляжку. — Мало ли что. Вдруг понадоблюсь. А вы давайте, Александр Иванович, дерзайте. И помните — женщины любят решительных мужчин!
— Спасибо за совет, — сухо ответил я и постучал в дверь.
— Войдите! — послышался знакомый голос.
Я толкнул дверь и оказался в элегантно обставленной гостиной. Таисия Константиновна стояла у окна спиной ко мне, глядя на строящийся дворец. В лучах заходящего солнца ее фигура в строгой форме капитан-командора казалась изваянной из золота и черного мрамора.
— Красиво, не правда ли? — произнесла она, не оборачиваясь. — Густав Адольфович утверждает, что это будет архитектурный шедевр. Символ новой эпохи.
— Символ растраты ресурсов в военное время, — поправил я, подходя ближе. — Где император, Тася?
Княжна наконец повернулась, и я увидел усталость в ее глазах. Последние дни дались ей явно нелегко.
— Сначала поговорил о чем-то