— Согласна. Но это не значит, что я согласна с вашей оценкой моей карьеры.
— А я не согласна с вашей оценкой моей, — парировала Настасья. — Но это можем обсудить после победы.
— Договорились, — кивнула Хромцова.
Рукопожатие вышло коротким и формальным, но это уже был прогресс.
— Отлично, — я облегченно выдохнул. — Теперь к деталям. Агриппина Ивановна, ваша дивизия…
Следующий час мы обсуждали тактику. Кто какой сектор прикрывает, как координировать действия, какие позывные использовать. Мои новые союзницы профессионально обсуждали технические вопросы, лишь изредка обмениваясь колкостями.
— … и не вздумайте лезть вперед со своими линкорами, — предупредила Хромцова. — Знаю я вашу манеру — таранить все, что движется.
— Это называется агрессивная тактика, — огрызнулась Зимина. — В отличие от вашей любви прятаться за минными полями.
— Дамы, — устало произнес я. — Мы же договорились.
— Это рабочее обсуждение, — невинно заметила Хромцова. — Я просто высказываю профессиональное мнение о тактических предпочтениях коллеги.
— И я высказываю ответное мнение, — добавила Зимина.
Я покачал головой. По крайней мере, они уже не кричали друг на друга.
Когда основные вопросы были решены, адмиралы поднялись.
— Нужно возвращаться на флагманы, — сказала Агриппина Ивановна. — Пора выстраивать походные колонны.
— Согласна, — кивнула Зимина, поправляя прическу. — Кстати, Александр Иванович, вы так и не сказали — кто будет координировать наши действия во время операции?
Я понял, что это проверка. Обе ждали моего ответа.
— Я буду передавать общие указания, — дипломатично ответил я. — Но тактические решения каждая принимает самостоятельно, исходя из обстановки.
— Разумно, — одобрила Хромцова.
— Согласна, — поддержала Зимина.
Я проводил их до ангара. У шаттлов они остановились.
— Знаете, — вдруг сказала Хромцова. — У вас действительно неплохая тактическая подготовка. Для выскочки.
— Спасибо, — ответила Настасья Николаевна. — У вас тоже, несмотря на немолодые годы, еще остались проблески космофлотоводческого таланта.
Они посмотрели друг на друга, и вдруг обе усмехнулись. Не подружились, нет. Но хотя бы признали компетентность друг друга.
— До встречи в секторе боя, — бросила Хромцова, поднимаясь по трапу.
— Постарайтесь прибыть вовремя, — ответила Зимина, направляясь к своему шаттлу. — И Александр Иванович? Мы еще не закончили наш разговор. Тот, который начали в резиденции.
Она скрылась в шаттле прежде, чем я успел ответить. Хромцова, услышав последнюю фразу, хмыкнула:
— Осторожнее, Александр Иванович. Молодые да ранние — они опасны. Особенно когда влюблены.
— Агриппина Ивановна…
— Ничего не говорю, — она подняла руки. — Но предупреждаю — эта точно своего не упустит. Характер нордический, выдержанный. В мужиков влюбляется редко, но метко.
С этими словами она скрылась в своем шаттле, оставив меня в полном смущении.
Я стоял между взлетающими челноками, провожая взглядом обеих. Когда шаттлы исчезли, почувствовал, как напряжение отпускает. Первый раунд за мной.
— Господин контр-адмирал! — ко мне подошел кавторанг Жила. — Прибыли последние команды. Всего двадцать шесть бригад и сорок три инженера-энергетика. Пападакис тоже вернулся, привез специалистов с верфей.
— Отлично. Собери всех бригадиров в конференц-зале через пятнадцать минут.
— Есть!
Я направился в конференц-зал, мысленно готовя речь. Убедить несколько сотен техников рисковать жизнью ради плана, который они не понимают — задача не из легких.
Зал был забит до отказа. Бригадиры — мужчины и женщины разного возраста, в форме разных подразделений — смотрели на меня с выражениями от любопытства до открытой враждебности. Особенно недовольно выглядели гражданские специалисты.
В первом ряду сидел худощавый мужчина лет пятидесяти с лицом, похожим на сморщенное яблоко — главный инженер орбитальной верфи номер три. Рядом с ним — молодая женщина в замасленном комбинезоне, на нагрудном кармане которого красовалась нашивка «Лучший специалист месяца». Дальше — бригадир, огромный детина с руками как ковши экскаватора и добродушным лицом.
— Господа, — начал я. — Благодарю, что откликнулись на вызов. Понимаю, многие недовольны, что их выдернули с рабочих мест. Но то, что я скажу сейчас, изменит ваше отношение.
— Да говорите уже! — крикнул кто-то из задних рядов. — Нечего тянуть резину! У меня недособранный реактор остался!
— А у меня жена рожает! — добавил другой голос. — Обещал быть рядом!
— Хорошо, — я кивнул. — Буду краток. Три часа назад в систему вошли три вражеские эскадры.
Зал зашумел как растревоженный улей. Кто-то выругался, кто-то присвистнул. Женщина в комбинезоне побледнела.
— Это для вас они враги! — воскликнул пожилой инженер с верфи, вскакивая. — При чем тут мы? Мы не военные и ни на чьей стороне!
— При том, — жестко ответил я, — что система «Сураж» объявлена мятежной. Мы все — от адмирала до последнего техника