В глубине души я, конечно, надеялся именно на второй вариант. И да, признаюсь — тешил себя мыслью, что выбор падет на вашего покорного слугу. Не из тщеславия… хотя кого я обманываю? Немного и из тщеславия тоже. Но главное — у меня был план. Тот самый, с «гуляй-городами» и прочими фокусами, который требовал единоличной власти и готовности к экспериментам.
— Я категорически не вижу смысла в этой затее, — упрямо заявил Пегов. — Мы теряем драгоценное время на сомнительную авантюру.
— Это не авантюра, а единственный законный способ учредить главное командование, — возразил я. — Или вы предлагаете тянуть жребий? Устроить голосование? Скрестить сабли в поединке?
— Закон писался для совершеннолетних императоров, — заметил Гревс.
— В законе про возраст ни слова, — отрезал я. — Там черным по белому: «Император назначает главнокомандующего». Точка.
Спор грозил зайти в глухой тупик, и тут случилось неожиданное.
— Я поддерживаю предложение контр-адмирала Василькова, — спокойно произнесла контр-адмирал Зимина.
Все, включая меня, уставились на нее как на внезапно заговорившую статую. Настасья Николаевна до сих пор больше молчала, и ее поддержка стала громом среди ясного неба. Особенно для коллег-балтийцев.
— Настасья Николаевна? — Арсений Павлович явно не верил своим ушам.
— Мы можем спорить еще час, а можем за это время слетать в резиденцию и получить конкретное решение, — пояснила контр-адмирал свою позицию. — К тому же, Александр Иванович прав — единое командование необходимо как воздух. И если император действительно настолько исключителен…
Она пожала плечами, но я уловил, как ее взгляд на мгновение задержался на моем изображении. В этом взгляде промелькнуло нечто… личное? Эта мысль одновременно польстила и встревожила. Профессиональные отношения — это одно, а вот примесь личных чувств в боевой обстановке — совсем другое.
— Итак, трое за, — подвел я промежуточный итог. — Господа Пегов и Гревс?
Два вице-адмирала переглянулись с выражением людей, которых заставляют есть особенно невкусное лекарство.
— Ладно, — наконец сдался Арсений Павлович. — Но я настаиваю на том, чтобы основные силы Балтийского космического флота в любом случае остались на орбите столичной планеты.
— Разумное требование, — согласился я. — Предлагаю не тратить время и отправиться в резиденцию на офицерских вельботах. Учитывая расстояния до аномалий, у нас минимум десять стандартных часов форы. Противнику еще добираться до любой значимой цели под миллиард с лишним километров…
— Хорошо, — вице-адмирал Пегов явно остался недоволен, но спорить больше не стал. — Подчиняюсь большинству. Но все же думаю, это лишнее…
— Не сомневайтесь, — заверил я и обернулся к своему старпому. — Аристарх Петрович!
Жила материализовался рядом с готовностью джинна из лампы.
— Слушаю, Александр Иванович.
— Подготовьте мой вельбот к немедленному вылету. И передайте на флагман семнадцатой дивизии — контр-адмирал Зимина составит нам компанию.
— Будет исполнено! — кавторанг умчался, оставив за собой лишь легкий запах одеколона.
Я отключил селектор и на мгновение прикрыл глаза. Ставки росли как грибы после дождя. Где-то там, в космической черноте, три вражеские армады ползли к нашим позициям. У нас было катастрофически мало времени, еще меньше информации и слишком много целей для защиты.
Но если план сработает, если император назначит меня главнокомандующим… Я невольно ухмыльнулся, представив физиономии вражеских адмиралов при встрече с мобильными «гуляй-городами». Они-то готовятся к классическому сражению, а получат нечто из области экспериментальной тактики.
— Господин контр-адмирал? — голос Аристарха Петровича вернул меня на грешную землю. — Вельбот готов. Контр-адмирал Зимина подтверждает готовность.
— Превосходно, — я поднялся. — Мостик ваш, кавторанг. Если ситуация изменится…
— Немедленно доложу, — заверил Жила.
Я направился к ангарной палубе быстрым шагом человека, который точно знает, куда идет, даже если не совсем понимает зачем. Время поджимало сильнее, чем корсет викторианской дамы, но я чувствовал странный эмоциональный подъем. Кризис — это ведь не только источник седых волос, но и шанс проявить себя. А у меня были большие планы на этот шанс.
Офицерский вельбот — штука быстрая и маневренная. Я устроился в кресле второго пилота — хотя управлять предпочитал сам, старая привычка.
— Курс на столичную планету, правительственный комплекс, — скомандовал я пилоту. — Оптимальная траектория, максимальная скорость.
— Принято. Расчетное время полета — девять минут сорок секунд, — отозвался тот голосом, лишенным эмоций.
Вельбот выскользнул из ангарных ворот и устремился к планете. Через прозрачный купол кабины я видел громаду объединенного флота — сотня кораблей, застывших в ожидании. Против неизвестного количества врагов, но явно превосходящих сил.
Сураж-4 стремительно рос впереди — красивая сине-зеленая планета с завитками облаков, похожий на гигантский мраморный шар. Где-то там, в правительственной резиденции, нас ждал восьмилетний мальчик, которому предстояло принять решение поважнее выбора между мороженым и пирожным.
— Входящий вызов с вельбота контр-адмирала Зиминой, — сообщил пилот.
— Принять.
На боковом экране появилось изображение Настасьи Николаевны. Она управляла сама — тоже, видимо, из тех, кто предпочитает держать штурвал в своих руках.
— Александр Иванович, — начала она без предисловий. — Не боитесь конкуренции.