— Давай поговорим об этом несколько позже, — поморщился Валериан Николаевич, вспоминая, каким нудным может быть Анатоль, когда что-то выпрашивает. Эти двое знали друг друга больше десяти лет, познакомившись в очередном столичном клубе или богемном салоне, где, как представители золотой молодежи беззаботно проводили время между сессиями. Брагин, несмотря на то, что бы старше по возрасту и званию, полностью признавал первенство Валериана во всем, чуть ли не в рот ему заглядывал, втайне завидуя отваге, принципиальности и целеустремленности молодого гвардии-лейтенанта Суровцева. Это было давно, казалось, в прошлой жизни, но отголоски того времени до сих пор остались…
— Он понизил голос и подался ближе к экрану. — Слушай, а правда, что на «Афине» сидит сам малолетний император?
— Правда, — подтвердил Валериан, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. — И его сестра тоже там. Но сейчас меня интересует другое. Что происходит на ваших кораблях, друг мой? Какие-то странные зашифрованные передачи летают туда-сюда между вымпелами, слишком уж необычная активность…
На лице Брагина отразилось искреннее недоумение, брови сошлись на переносице, а губы беззвучно зачмокали — характерный жест, который Суровцев хорошо помнил. Так Анатоль всегда реагировал, когда чего-то не понимал или был застигнут врасплох.
— Впервые слышу, — медленно произнёс кавторанг. — У нас всё спокойно. Хромцова вернулась с переговоров несколько часов назад, закрылась у себя… Никаких особых распоряжений не поступало.
Валериан внимательно вглядывался в лицо собеседника, пытаясь обнаружить признаки лжи. Брагин выглядел искренне озадаченным, что не удивляло — зная стиль Хромцовой, Суровцев был уверен, что она не стала бы посвящать в свои планы человека, которого считала ненадёжным.
— Странно, — заметил контр-адмирал. — Повторяю, наши системы наблюдения отчетливо фиксируют множественные зашифрованные сигналы между кораблями вашей эскадры. Причём большая часть этих сигналов идёт в обход официальных каналов связи.
Брагин занервничал ещё сильнее, его взгляд на мгновение метнулся куда-то в сторону. Этот краткий жест сказал Суровцеву больше, чем все слова кавторанга — Анатоль был сбит с толку, но старался не показывать этого.
— Может, какие-то учения? — неуверенно предположил командир «Баязета». — Хромцова любит проверять системы безопасности.
— Учения без уведомления командиров кораблей? — скептически усмехнулся Суровцев. — Ты сам-то в это веришь, Анатоль?
Лицо Брагина исказилось, словно от внезапной зубной боли. Его маска бравого командира на мгновение соскользнула, обнажив истинные чувства — тревогу и неуверенность.
— Если честно, не очень, — признался он. — Но у меня действительно нет никакой информации. На мостике всё спокойно, все занимаются рутинными делами…
Валериан понял, что нащупал слабое место… Мысль о том, что важные события происходят за его спиной, била по его эго даже сильнее, чем прямое оскорбление.
— Скажи-ка, Анатоль, а кто у вас отвечает за внутреннюю безопасность? Всё ещё майор Ефимов?
— Да, он самый, — кивнул Брагин. — Только его повысили до подполковника…
— Ефимов докладывает напрямую Хромцовой, я правильно понимаю?
— Да, в обход меня, — с плохо скрываемой обидой подтвердил командир. — Агриппина Ивановна мне никогда не доверяла, ты же знаешь.
— Тебе не кажется странным, что в такой напряжённый момент Ефимов не на мостике? — спросил контр-адмирал, наблюдая за реакцией собеседника. — Не проводит инструктаж? Не усиливает меры безопасности?
Брагин задумался, на его отёчном лице отразились последовательно несколько эмоций — удивление, озарение, тревога.
— Теперь, когда ты об этом заговорил… Его действительно не видно уже несколько часов. Обычно он постоянно маячит рядом, докладывает, проверяет, вынюхивает… А сегодня как сквозь землю провалился.
Валериан понял, что момент настал. Пора было направить растущее беспокойство Брагина в нужное русло.
— Анатоль, — начал он, понизив голос до интимного шёпота, — я думаю, за твоей спиной что-то затевается. Возможно, новый мятеж.
Реакция кавторанга превзошла все ожидания. Он буквально побелел, капли пота выступили на его лбу, а в глазах мелькнул неприкрытый ужас.
— Мятеж? — едва слышно выдавил Брагин. — Но против кого? Против меня?
— Против первого министра, — отрезал Суровцев. — Подумай сам: Хромцова внезапно меняет тактику, прерывает нашу операцию по уничтожению «Афины», настаивает на личной встрече с мятежниками без свидетелей, возвращается и начинает какие-то тайные переговоры между кораблями… — он сделал паузу. — Не нужно быть гением стратегии, чтобы понять, к чему это ведёт.
Командир «Баязета» нервно сглотнул, его взгляд заметался по экрану, словно в поисках спасения.
— Но почему… Зачем ей это?
Суровцев мысленно усмехнулся. Брагин никогда не отличался аналитическим мышлением, что делало его одновременно и удобным подчинённым, и опасным командиром.
— Вспомни историю 5-ой «ударной», — терпеливо объяснял контр-адмирал. — Большинство экипажей — это ветераны той дивизии, лично преданные Хромцовой. Включая твой корабль. Многие из них до сих пор считают её настоящим командиром, а не первого министра.
— Ещё одного мятежа на «Баязете» я точно не переживу, — пробормотал Анатоль, и глаза его расширились от ужаса. — Когда команда чуть не расстреляла меня там в «Тавриде»… Если бы не Васильков…
— К чёрту Василькова, — воскликнул Валериан. — Теперь