— Ты чего, чумной? — Дядя Саша нахмурился, его брови сдвинулись.
— Иногда, но сейчас не об этом. Сколько поместится? — Я стоял на своем.
— Грузоподъемность известна. Ширина двери — тоже. Вот и считай. — Он махнул рукой, явно недовольный. Но видя мое упорство, скрипя душой, добавил: — Парочка точно войдет… Если аккуратно.
Мотоциклы, о которых шла речь, тяжеловесами не были: два стареньких, видавших виды «Ижа» и один «Восход». Были в станице и более мощные машины, но тяжелые «Уралы» или шумные китайские эндурики не подходили — нужны были относительно легкие и неприхотливые «рабочие лошадки».
Итого: техника — килограмм пятьсот. Восемь человек (экипаж самолета + группа наземной разведки) — еще килограмм семьсот минимум. Плюс оружие, боеприпасы, вода, НЗ. Впритык, но в норму грузоподъемности Ан-2 укладывались.
— Надо три штуки уместить, дядь Саш. Сейчас привезут.
— Надо, значит уместим, — он вздохнул, смирившись с неизбежным. — Чего уж там… Лишь бы не разбили ничего.
Мотоциклы пригнали быстро. Каждую машину тут же осмотрели, проверили, накачали шины. Потом по сколоченным на скорую руку деревянным сходням, скрипя и цепляясь глушителями, их вкатили в салон. Два «Ижа» поставили по бортам ближе к кабине пилотов, уперев передние колеса в переборку. Более компактный «Восход» закатили в хвост.
— Только намертво закрепите! — Дядя Саша, высунувшись из кабины, как полководец с башни, командовал процессом. — Чтоб ни гугу! Чтоб не болтались мне!
— Быстрее! Что вы там копаетесь⁈ — Раздался голос Леонида. Он уже был в полной экипировке — крепкие ботинки, потертая камуфляжная куртка, автомат через плечо. Его лицо было сосредоточенным. — Солнце клонится!
Пятеро человек, включая меня — сборная солянка из тех, кто умел ездить «верхом» и стрелять. Леонид, я, Олег, Толян (тот самый зоркий, что первым заметил колонну) и Аркадий — молодой парень, лет девятнадцати, хозяин одного из «Ижей». Кроме нас, на борту были дядя Саша и еще двое — курносый паренек Виктор, и коренастый, с каменным лицом и тяжелым взглядом Афанасий Андреевич Фет, так он представился. Из нас всех он один имел отношение к разведке, хотя мне думалось лишь формальное — вроде срочную в разведроте проходил.
Разместились кто где — в салоне кресел не было, только ящики и привязанные мотоциклы. Я занял свое место второго пилота. Вооружившись биноклем и картой, дал отмашку на старт.
Взлет на этот раз он прошел не так гладко. Мотор после недавней посадки капризничал. Стартер крутил вяло, двигатель чихал, выбрасывая клубы сизого дыма, но не схватывал. Когда он наконец ожил с хриплым ревом, замигали и задергались стрелки нескольких приборов. Обнаружилась неисправность в системе контроля давления масла. Дядя Саша, чертыхаясь, полез в приборку, Виктор суетился рядом с инструментом. Прошло еще минут двадцать нервного ожидания, пока неисправность локализовали и кое-как устранили — оказался отошедший контакт датчика. Наконец, с опозданием, мы оторвались от земли.
Земля снова поплыла внизу, уменьшаясь. Бескрайний голубой простор неба, про который в иной ситуации можно было бы писать стихи, сейчас казался лишь оперативным пространством. Гул мотора заполнял кабину.
— Лети не прямо на них, — инструктировал я дядю Сашу, пристраивая бинокль к глазам. — Зайди сбоку. А лучше сзади, со стороны солнца.
— Поучи ученого… — буркнул он. — Думаешь, я вчера родился?
Я смолчал. Знает — не знает, а лишнее напоминание не помешает.
Через полчаса блужданий в воздушных потоках мы вышли точно на расчетную точку — под прямым углом к предполагаемому маршруту каравана, используя низкое солнце как прикрытие. Оставалось только найти цель, сесть подальше и незаметно.
Самолет, сделав последний круг, коснулся колесами степи далеко от реки, в ложбине между холмами, и замер. Гул мотора стих, сменившись настораживающей тишиной. Дверца распахнулась, хлынул запах полыни и горячей земли.
Выгрузились быстро, ещё раз всё проверили и вручную развернув кукурузник, смотрели как он разбегается по «полосе».
— Ну что, по коням? — когда самолет оторвался от земли и скрылся в дали, предложил я.
— Давай. — кивнул Олег, толкая ногой кикстартер.
Я сел за руль «Восхода-3М». Небольшой, маломощный аппарат синего цвета, потрепанный жизнью. Когда-то в далеком детстве я гонял на таком же и был безумно счастлив. Но сейчас, опускаясь на жесткое, обтянутое потрескавшимся кожзамом сиденье, искренне удивлялся: как это могло нравиться?
Трясло нещадно. Каждая кочка, каждый камушек отдавался ударом в позвоночник. Приходилось привставать на подножках, ехать «на полусогнутых», как жокей. Руки быстро затекали от постоянного напряжения в руле. Может, дело в том, что тогда я катался по асфальту, а сейчас — по целине, по жестким сухим кочкам выжженной степи? Или все-таки возраст давал о себе знать? Суставы скрипели, мышцы ныли.
Но это состояние длилось недолго. Ехавшие впереди освоились, почувствовали технику. Их скорость заметно возросла. Пыльный след за ними стал длиннее. И я, чтобы не отстать, тоже добавил газу. Спидометр на моем «Восходе» молчал, но по натяжению ветра в лицо, по свисту в ушах и по тому, как стлалась под колесами степь, я чувствовал — скорость под семьдесят.
И тут случилось неожиданное. Ветер, рвущий волосы, рев мотора подо мной, слезы, вышибаемые встречным потоком из глаз — знакомые, давно забытые ощущения из детства вдруг нахлынули волной. Они разбудили дремавший где-то глубоко азарт. Адреналин заиграл в крови. Я до упора выкрутил ручку газа, ощущая, как маленький мотор визжит на пределе, а «Восход», преодолевая тряску, рвется вперед. Всё насущное — страх, тревога, усталость — куда-то испарились. Осталась только скорость, ветер и дикое, первобытное чувство свободы и полета над землей на двух колесах. Я едва сдерживался, чтобы не закричать от восторга.
— Фух… — Леонид, ставя свой «Иж» на подножку на вершине выбранного холма, вытер потный лоб рукавом. На его обычно суровом лице играла довольная улыбка. — Давно так не вставляло… Аж молодежью себя почувствовал.
Мы преодолели расстояние до нужной точки гораздо быстрее плана. Сейчас время позволяло спокойно спрятать мотоциклы в кустах у подножия холма и самим укрыться наверху. Воздух был горячим, неподвижным. Без умолку трещали цикады.
— Почти как в детстве, — я заглушил «Восход», почувствовав, как покачивает от напряжения и адреналинового отката. — Только ноги как ватные, и спать охота дико.
— Остаточное явление, — хмыкнул Олег, слезая с «Ижа». — Адреналина хапнул — теперь отпускает. Организм требует отдыха. — Он