— Род Аккар поколениями собирал эту коллекцию картин, — донёсся до моего слуха голос эльфа. — И если пожелаете, после ужина я устрою вам полноценную экскурсию. Вы так любите живопись?
— Это моя работа и моё призвание! — пылко заявила Вера Михайловна. — Вы же понимаете, насколько мы разные? А искусство — это мост, который может соединить нас, преодолев пропасть, лежащую между нашими разумными видами. Ведь именно искусство раскрывает внутренний мир своего народа!
Народ продолжал подтягиваться, и каждого эннар Аккар приветствовал, ни разу не запнувшись с именем-отчеством. Александр Олегович наблюдал за происходящим, мотая на ус, а я…
Глядя на то, как Невесёлова окучивает аристократа, становилось понятно, что она своего добьётся, и расположение Аймона Аккара окажется в её крепких руках… Ну или между ног, тут уж зависит от того, как близко она готова его подпустить. Культура — штука такая, глубокая.
Так что можно было расслабиться и просто поужинать. Правда, как я вошёл в режим предчувствия боя на входе, так из него выйти и не мог. Нужно было пройтись, проветриться, убедить самого себя, что всё в порядке. А перед ужином и во время него меня никто не выпустит бродить по замку.
Подтянулись и эльфы, они, в отличие от людей, зашли сразу всей толпой и тут же выстроились у стола. Эннар Аккар довёл Веру Михайловну до кресла по левую руку от себя и встал во главе.
— Уважаемые гости, — заговорил он по-эльфийски, — для Аккара — огромная честь приветствовать вас в этих стенах. Поколения наших предков боролись за своё место, выстраивая не просто шахты, а место, которое мы смогли бы назвать своим домом. И вот теперь, в эти эпохальные времена, когда к нам из другого мира прибыла официальная делегация, именно Аккар стал городом, который войдёт в историю Аэлендора, как город, впервые принявший людей в своих стенах. А потому я поднимаю этот бокал за вас, дорогие гости! За Арканор! За Российскую Империю! И за то, чтобы дальше наша жизнь становилась только лучше!
Он поднял золотой кубок над головой. Я автоматически дотянулся до ёмкости, чтобы в случае необходимости притянуть металл к себе. И ощутил, что на внутренней поверхности нанесена совсем не пищевая плёнка.
— Яд!
Десертный нож сорвался со стола и со свистом пролетел через стол, мгновенно выбив кубок из рук Аккара. Он не успел даже опомниться, как сидящие рядом с ним эльфы повалили своего сюзерена на пол и подняли купола защиты.
Наша охрана тоже оказалась не лыком шита, так что и дипломаты почти мгновенно были сгруппированы и прикрыты. И лишь я один остался сидеть за столом, но вокруг меня дрожали приборы, кружилась над узорчатой скатертью тяжёлая утятница. Несколько соусниц опорожнились, взмыв в воздух и готовясь вонзиться в любого, кто покажется мне подозрительным.
— Успокойтесь! — раздался недовольный голос из-под ушастой кучи-малы. — Успокойтесь немедленно!
Я отпустил металл, и предметы с грохотом посыпались на пол. Поднявшись на ноги, я оглядел нашу охрану. С другой стороны стола встал Аймон Аккар, ноздри старого эльфа трепетали от гнева, но вместо того, чтобы начать бой, он магией отряхнул одежду и посмотрел на меня.
— Маг металла?
— Да, эннар, — спокойно кивнул я.
— Яд в кубке или кубок отравлен? — уточнил он.
— Кубок изнутри смазан ядом, эннар, — ответил я. — Не знаю, каким именно, но решил не рисковать.
Один из вассалов тут же подобрал чуточку смятый кубок и, указав на замершего в нише слугу, приказал:
— Ты!
Эльф в униформе рода Аккар тяжко вздохнул, но приблизился. Вассал схватил бутылку, из которой налили Аймону и велел:
— Пей!
Обрадованный, что не придётся глотать яд, слуга приложился к горлышку и в четыре мощных глотка осушил бутылку. Вино явно упало на благодатную почву, и ноги эльфа подкосились. Однако он всё же устоял и, глупо улыбнувшись, сообщил:
— Отличное вино, эннар!
— Приведите заключённого, — распорядился эннар Аккар. — Путь оближет кубок изнутри.
На лицах делегации появилось удивление. А мне вспомнился один из миров, в которым довелось служить.
Мир, названия которого я никогда не знал. Да и не интересовался ни разу. Меня просто кидало в точку пространства, в моей голове появлялись сведения о том, кого нужно забрать, и… всё.
Вот и тогда я спустился в прекрасный дворец из мрамора и чистого золота. Эльфы жили там, как боги — бессмертные, красивые и молодые. И их ничуть не смущало, что за это приходится платить жизнями содержащейся в клетках черни. Осуждённой за какие-то пустячные преступления вроде пересечения границы.
Жертв ритуально убивали, забирая их жизненную силу, выпивая души. А после шли к своим подданным, чтобы объявить, что божества, правящие миром, остаются ещё на несколько лет. И если простые смертные хотят и дальше жить под рукой мудрых Вечных Богов, им нужно работать ещё усерднее, чтобы возносить свои дары.
Много я повидал там записей и даже, наверное, смог бы повторить всё необходимое, если бы провёл сотню-другую попыток. Но никогда не стану, потому что точно знаю — Смерть нельзя заставлять ждать.
В том, что Аймон Аккар таким не балуется, я был уверен. Он был слишком стар для того, кто возвращает себе молодость за счёт чужой жизни. Но что у него имеются заключённые — не удивился. Шахты рядом, и вряд ли там много желающих работать добровольно. А вот каторжники обходятся дешевле, и их наверняка больше.
Пока я предавался воспоминаниям, привели пленника. Эльф в добротной, но довольно грязной униформе шахтёра внимательно осмотрел зал и криво усмехнулся. Вид столовой, пережившей короткий всплеск магии и суеты, его определённо порадовал.
— Значит так, Торосс, — объявил тот же вассал, что напоил слугу, — сейчас облизываешь этот кубок изнутри. Там, скорее всего, яд. Если ты умрёшь — твоя семья получит десять тысяч лунариев. Если яда нет — тебе скостят срок вполовину. Согласен?
Заключённый посмотрел на него уже безо всякой усмешки.
— Бумагу! — потребовал он.
Договор подмахнули быстро, всё это время я чувствовал, что яд остаётся на стенках кубка и не думает испаряться. Что крайне разумно — отравитель мог обработать посуду ещё утром, зная, что она достанется именно Аккару, и спокойно ждать результата. Это куда удобнее, чем перед самым ужином яд подмешивать или на самом пиру травить сюзерена — суеты слишком много, возможных свидетелей. Профессионалы