Вторая картина над вторым окном палаты изображала посланников святого князя, прибывших в Царьград для испытания веры и видевших службу Божию. Картина помещалась под изображением Гедеона, собирающего храбрых на свой подвиг.
Третья картина была написана над третьим окном палаты ближе к царскому месту и представляла крещение св. Владимира в купеле, в храме, где благословенная рука Господня снисходит в облаках на святого князя, причем позади князя стояли бояре, держа в руках венец и всю царскую одежду. В другом отделе этой картины были представлены бояре, единогласно прославляющие это христианское торжество. Эта картина находилась под изображением Гедеона, получающего от Господа указание на подвиг освобождения народа от ига Мадиамля.
Другая повесть из русской истории заключала в себе подробности о приобретении Владимиром Мономахом царского сана с его регалиями. Она начиналась неподалеку от царского места, слева, над третьим окном южной стены палаты, под притчею о царском званом брачном пире, коему уподобися Царство Небесное, и представляла в первой, помещенной здесь картине совещание с боярами великого князя – о том, чтобы идти войною на Царьград, причем бояре отвечают, что сердце царево в руце Божии, а мы – в твоей руце.
Далее следовала вторая картина, уже на западной стене под притчею о Лазарях, над первым окном, где было изображено, как Мономах собирает и устрояет войско идти на Царьград. Над вторым окном третья картина представляла самый поход Мономаха к Царьграду, который тут же изображен, и перед ним море с кораблями.
У печи, под притчами о царях Езекии и Анастасии, четвертая картина изображала посольство к Мономаху от царя Константина Мономаха, состоявшее из высших духовных лиц, митрополита Неофита и пр., причем было изображено и войско, уже подступавшее к городу, конница и пехота. По другую сторону печи, на стене от сеней, над дверью, под притчею о греховности царя Анастасии, помещалась пятая картина, изображавшая, как царь Константин посылает великому князю Владимиру царственные дары: сидит на престоле в церкви, перед святителями снимает с себя венец царский, именуется Мономахова шапка, и крест – животворящее древо, и диадему, полагает на блюдо и отпускает с теми духовными властями, присоединяя также цепи златые, кробицу сердоликову, из нее же царь римский Август веселяшеся, и многие царские дары. Святители выезжают из города на конях верхами, а за ними колесницы.
На той же стене подле дверей, во втором месте в закомаре, шестая картина изображала приход этих послов от царя к великому князю с просьбою мира и любви. Великий князь сидит в палатах на престоле. Затем встал с престола и, вышед из палат, встречает послов с их дарами.
Возле этой картины в третьем месте, в большой закомаре, на седьмой картине вверху было изображено Отечество, под ним церковь, а в церкви митрополит Неофит с другими святителями благословляет великого князя Владимира, венчанного царским венцом. Эта картина находилась против царского места на противоположной стене, где, как упомянуто, была картина о заблудшей овце, которую Спаситель несет на руках.
Под самыми сводами, где оканчивалась черта Великого круга, обнимавшего все изображения, помещенные в сводах, были изображены на щипцах сводов и в сводах окон, на щипцах стоящими, а в сводах окон – поясные русские великие князья.
У царского места на щипцах слева – св. Владимир, справа – св. Борис, слева же на втором щипце – св. Глеб, так что изображение св. Бориса находилось в самом переднем углу палаты, а изображение св. Глеба – в другом углу той же южной стены. В окнах справа от царского места св. Феодор Стратилат, тезоименитый царю Федору Ивановичу, что указывает, что стенопись палаты в этом месте была написана уже при царе Федоре, почему и Борис, Ангел Годунова, находился в углу возле изображения св. Федора. Слева от царского места был изображен Дмитрий Донской, а далее в третьем окне – его отец, великий князь Иван Иванович.
Далее по западной стене, возле св. Глеба на первом щипце, – Андрей Боголюбский, в окне царь и великий князь Данило Александрович (Московский); затем на щипце – Александр Невский и в окне великий князь Дмитрий Иванович Углицкий, сын Ивана III, им коронованный, первовенчанный царским венцом.
Справа от царского места по восточной стене на первом щипце был изображен, как упомянуто, Гедеон, приносящий жертву Господу, а в окне – великий князь Василий Васильевич Темный; на втором щипце – великий князь Михаил Ярославин Тверской, в окне – великий князь Владимир Мономах. И далее, в окне, великий князь Всеволод – вероятно, отец Мономаха.
На щипцах северной стены со стороны сеней по сторонам картины венчания царским венцом Владимира Мономаха написаны были от сенных дверей великий князь Василий Иванович и на другом щипце – царь Иван Васильевич.
Над дверьми из сеней был изображен великий князь Федор и чады его Давид и Константин – ярославские чудотворцы.
По некоторым приметам, указанным выше, видимо, что стенопись Золотой палаты, составленная и написанная в 1552 г. при царе Иване Васильевиче Грозном, после его смерти в некоторых немногих частностях была изменена соответственно требованиям нового царствования; но в целом своем составе она сохраняла весь характер помыслов и идеалов своего строителя и запечатлевала недавние события его личных и государственных подвигов.
* * *
Грановитая палата, еще в конце XVI в. называвшаяся подписною, украшена была собственно бытейским, историческим письмом, о котором упоминает в своих записках Маскевич в начале XVII столетия и которое, судя по его описанию, без изменений было возобновлено при царе Алексее Михайловиче весною 1668 г. и потом в 1672 г. также весьма подробно описано иконописцем Симоном Ушаковым. Маскевич в своем дневнике говорит, что на стенах этой палаты находились изображения всех великих князей и царей московских, писанные по золоту, а потолок искусно украшен был картинами из Ветхого Завета [109]. Украшение палаты стенным письмом принадлежит царствованию Федора Ивановича и исполнено, по всему вероятию, по замыслу Годунова. При Алексее Михайловиче, как мы упомянули, эта стенопись была возобновлена. Еще в 1663 г., в сентябре, государь указал прислать в приказ Большого дворца иконописцев и левкащиков, что есть в Оружейном приказе, – писать им в Грановитой палате стенное письмо. Но дело почему-то не исполнилось, так что в 1667 г. августа 6-го государь снова указал в то же лето в Грановитой палате написать стенное письмо вновь самым