— А ты ещё не знаешь? — он слегка прищурился, но, заметив, что я не настроен на разговоры, быстро добавил. — Понял-понял, приятель… Вопросы тут только ты задаёшь… Муры — это отморозки. Негодяи, мать их, и канальи. Бандидос. Разумеешь?
— Что-то у вас самих вид бандитский, — хмыкнул я, окидывая его взглядом. — Вы же машины воруете?
— Не только машины, но и груз продукции этого завода, приятель. Только не воруем, а берём. Мир изменился, если ты ещё не понял. Да и на Континенте редко кто-то выглядит интеллигентно, — усмехнулся он. — Если не желаешь идти с нами — попадёшь под перезагрузку. Или к мурам. А эти разберут тебя на запчасти и грохнут. Или крышей протечёшь ещё в процессе разборки. Разумеешь?
— Как это — на запчасти разберут? — я нахмурился, чувствуя, как внутри снова закипает раздражение.
— Да как тебе сказать? Каком кверху, приятель, — хмыкнул он, будто я спросил очевидную вещь. — На органы они нас разбирают.
— Зачем, Джа? — я давил дальше, не понимая, к чему он клонит.
— Чтобы потом продать ботам…
— Чего ты мелешь, Джа? Каким ещё ботам? — это слово вообще сбило меня с толку.
— Да, обыкновенным. Слушай… приятель. Меня мои товарищи уже заждались, — он начал нервничать, хотя по-прежнему старался держать лицо и отвечать спокойно. — Если я не выйду, они меня искать пойдут. И если застанут нас с тобой в такой интересной позе, то подумают нехорошее. А репа у меня и так не очень. Давай как-то порешаем вопрос с коммуникацией. Отправляйся с нами в стаб… а по пути я тебе на все вопросы отвечу.
Я взвешивал варианты и никак не мог решиться. С одной стороны, этот тип мог быть полезен. С другой — доверять первому встречному в этом аду было всё равно что добровольно сунуть голову в пасть крокодила. Но мне нужно было больше информации, а этот странный говорун, похоже, знал многое.
— Что такое стаб, Джа? — спросил я, не опуская оружия.
— Поселение иммунных, приятель, — терпеливо пояснил растафарианец. — На стабильном кластере. Разумеешь? Не разумеешь, наверное… Это кластер, приятель, который ни-ко-гда не перезагружается.
— Перезагружается? — переспросил я, чувствуя, как голова идёт кругом. — Что ты тут мне затираешь, Джа?
— Слушай, приятель… Время уходит… — в его голосе проскользнула настойчивость. — Давай с нами.
— Наверное, Джа, — ответил я, спокойно, — я пока здесь посижу.
— Ну ладно, приятель. Оставайся, — он ухмыльнулся, но в глазах мелькнула тревога. — Меня отпустишь? Или пристрелишь?
Я не успел ответить. Дверь в комнату охраны скрипнула, и внутрь вошёл ещё один мужик. Крепкий, бородатый, бритый наголо, с СВД за плечами. Он был широкоплечим, с суровым лицом, явно знавшим, что такое спорт и дисциплина. На запястье я заметил старые «Командирские» часы, что добавило ему в моих глазах пару очков. Он окинул нас взглядом и усмехнулся.
— Быся, ты тут затвор, что ль, передёргиваешь? — бросил он насмешливо. — Ого! Подружку себе нашёл? Мужчины, уж и не знаю, чем вы тут занимаетесь, но время на исходе. Перезагрузка ждать не будет.
Я мгновенно переместился за спину Быси, держа ствол у его головы, чтобы новоприбывший видел, кто тут задаёт тон. Он прищурился, изучая меня с ног до головы.
— Уровень первый. Свежак, что ль? — спросил он, скрестив руки на груди. — Что-то ты для зелёного очень кучеряво прикинут. Автомат немецкий откуда взял?
— Там, где взял, больше нет, — отрезал я, не собираясь вдаваться в детали.
— Борзый ты очень, — хмыкнул он.
Однако в голосе не прозвучало злости, только холодный интерес.
Я тоже прищурился, и тут перед глазами мелькнула системная справка. Текст, как всегда, был корявым, красным:
Объект — иммунный, гуманность — низкая положительная, не идентифицирован, хорошо вооружён, умения Континента не выявлены.
— Сколько удачи качнуть успел? — спросил бритый с лёгкой насмешкой.
— Если ты вопрос мне задал, спроси понятней, — хмуро бросил я.
Быся, не теряя времени, влез в разговор, словно пытаясь разрядить обстановку.
— Перс, да не кипишуй ты. Он же зелёный совсем! Ну там, перед глазами текст красный, шрифт корявый. «Приторно приветливо про Континент пишет и прочую хрень, которая 'в качестве компенсации за пережитые унижения ваша удача получает хрен знает сколько очков прогресса и становится равной хрен знает чему». Читал? Сколько тебе в последний раз капнуло?
— Единица, — ответил я автоматически, всё ещё переваривая информацию.
Удивляться было чему. Я почти уже сжился со своим «сумасшествием», почти смирился с этими видениями. Но, оказывается, я не один вижу эти проклятые надписи. Это была не галлюцинация, а реальность, самая настоящая, данная в ощущениях. Мой мир, и без того треснувший по швам, снова пошёл вразнос. Но я не подал виду, внешне сохраняя холодное спокойствие.
— Ну, это тебе повезло, — сказал Перс, усмехнувшись. — Некоторые, знаешь, до упора удачу качают. Я — член магистрата стаба, гарантирую тебе неприкосновенность, если отпустишь Бысю. Мы — честные игроки. Обычные рейдеры. Если захочешь, возьмём тебя в стаб с