— Где пугнус, Джо⁈ — в третий раз повторил моё имя Сорквурст, подбегая вплотную с задранной головой и делая страшные глаза, — Где он⁈
— Какой, в жопу, пугнус? — посмурнел я, опасаясь за психику знакомого, — У меня сроду не было их!
— Да не твой! А… — судорожно вздохнув, Гомкворт шмякнулся задом о камень и начал торопливо и сбиваясь, рассказывать причину, из-за которой он примчался сюда из Мифкреста.
По мере говорения моя челюсть отвисала всё ниже и ниже.
Оказывается, далеко не все представители волшебных рас довольны тем, что являются, по своей сути, паразитами, точнее симбионтами, во всем зависящими от разумных, способных к волшебству. Эльфы, основные бенефециары этих рас, расправляются с революционерами просто, банально изгоняя их на мороз, а вот волшебникам чуть сложнее, потому как у нас нет столь всеобъемлющего контроля над другими разумными. Так что да, существует определенная группа лиц, считающих, что они борются за независимость.
Разумеется, никто ни за что не борется, потому как это бессмысленно. Чтобы была какая-никакая среда для существование волшебных рас, нужно, чтобы определенная (и весьма большая!) группа волшебников поддерживала необходимую концентрацию частично упорядоченной магии на определенной площади, да и то все это будет относительно небольшим. Проще говоря, Мифкрест, город на полмиллиона жителей, поддерживается за счет того, что является огромным волшебным анклавом, в котором очень много магических вещей, услуг и товаров. Он как искусственный эльфийский лес (да, эльфам и тут намного проще). Создать аналог, в принципе, можно, но настолько дорого и сложно, что этим никто не будет заниматься. Так что, по сути, все революционеры есть «бездельники, хулиганы и тунеядцы», вредящие по мелочам волшебникам. В основном попытками стащить что-нибудь волшебное для своего собственного блага.
— Почему нам? — удивляюсь я, — Что мы им сделали?
— А кому еще? — в ответ удивился Сорквурст, — Эльфам? Так у тех на одного вечноживущего сотни три подчиненных! Изловят! А вот нам куда сложнее! Помнишь фею, что ты спас от того неумытого крестьянина…?
Так вот, фея, столь удачно притворявшаяся потерявшей ум, была как раз из этих, из революционеров. Разведчицей. Её задачей, как выяснили полицейские гоблины, было выведать подробности насчет житья-бытья одного молодого мага, только появившегося тут, но, соблазнившись винной брагой, недопитой одним тупым крестьянином, фея набухалась, впилилась лбом в косяк двери, была схвачена крестьянином в плен, а затем вскоре оказалась у меня.
— Пугнус Аргиовольд — один из командиров Сопротивления! — поведал мне гоблин, — Он должен был появиться в этих местах, если фея забудет своё задание или пропадет. Так вот, Джо… ты ничего не знаешь о пугнусе?
— Знаю, — со вздохом признался я, — Общались. Недолго.
А потом рассказал своему хорошему знакомому, о том, чем это общение кончилось. Гомкворт жутко возбудился, узнав, что говорящий осел не поделил лес с эльфийкой, которая, внезапно, тут обосновалась, заявив, что ему ну очень нужно увидеть эту эльфийку, но сделать это он может лишь под моей защитой, потому что ну… страшно.
— Эльфийка же, — гоблин просительно моргнул.
— Идемте, господин Сорквурст, — не стал я зажиматься, — Посмотрим эльфийку. Только очень аккуратно, мы можем застать её в неудобном положении, а она очень чувствительная!
— Чувствительная…?
— Да, эльфы, как я выяснил, очень не любят, когда за ними подглядывают. Компрометирующее положение, всё такое. Не берите в голову. Просто будем осторожны.
За время моего отсутствия, эльфийка зримо устаканилась на облюбованной ей полянке. Тут уже стояла некая помесь шалаша и избушки, причем далеко не маленькая, на расчищенной от травы местности, имелись козлы, на которых остроухая девчушка сушила очередное бревно, планируя расширение, а также был наведен и другой марафет. Веревки для сушки белья, корзины, небольшой огородик, огороженный высоким плетнем. Самой хозяйки не было видно.
— Она не скрывается, — оценил гоблин увиденное, — Просто расположилась пожить. Вряд ли она может быть связана с этими хулиганами.
— Я знал её до того, как увидел здесь, Гомкворт, — не стал скрывать я, достающий палочку, — Но давайте найдем нашу девочку, чтобы вы увидели своими глазами. Во избежание. Ближе к шалашу подходить не стоит, она наложила заклинания на местность.
— Опасные?
— Нет, но помечающие каждого, кто приблизится к её дому.
Логично. Если у тебя нет ничего ценного, кроме чувства собственного достоинства, то лучше просто узнать, кому чешется наведаться в лес к одинокой беззащитной девушке, чем просто ставить ловушку, которая разнесет в клочья любопытствующего ребенка или там, скажем, оленя. Кому это надо? Ради ношенных трусов?
Я почему-то был уверен, что у эльфийки только они. Может, купить в Мифкресте парочку, да подкинуть ей? Не, не буду, опасно.
Девчонку мы обнаружили у реки. Юная эльфийка грелась на солнце, сосредоточенно удя рыбу. Засев в кустах с почтенным гоблином, мы пять минут наблюдали эту пасторальную картинку, пока у девушки не клюнула довольно здоровая рыба. Добыча сопротивлялась, удочка, сделанная из палки и подростковых мечтаний, трещала, эльфийка азартно ругалась, определенно возлагая многие надежды как на удочку, так и на рыбу. Мы болели за происходящее, нервно шмыгая носами.
Победила эльфийка, с помощью магии, но… выволочив на берег здорового, килограмма на три карпа или кого-то подобного, девушка схватила его и, воздев над головой, исполнила зажигательный танец, за который мы тут же простили ей жульничество с волшебством.
— Я увидел всё, что нужно, Джо, уходим… — прошептал гоблин, начиная отползать назад. Последовав его примеру, я умудрился покинуть наблюдательный пост без того, чтобы потревожить лучащуюся довольством девушку.
Вскоре, то есть через несколько минут отступлений и уползаний, Гомкворт Сорквурст признался, что является счастливым отцом аж пяти ребенкам, так что может уверенно заявить — эта молодая женщина эльфийской расы никто иной, как едва сформировавшийся подросток, которому нет и сотни лет, так что подозревать эту особу в каких-то злых умыслах попросту невозможно.
— Конечно, она может быть протестующим подростком, поддавшейся речам этих негодяев, — задумчиво потёр мой куратор подбородок, — Но вряд ли. Эльф, способный к магии, для них был бы настоящим сокровищем. Вокруг неё бы тогда увивалась целая куча волшебных созданий.
Магическим расам нужна магия, чтобы сохранять разум, а тем, кто «борется» против эльфийского и волшебниковского диктата, структурированную магию найти стократ сложнее. Никто бы не отпустил юную и